В плену снов

Они пересекли деревянный мостик над речкой, а потом вскарабкались вверх по крутым ступенькам и встали в длинную очередь к подъемнику на лыжную станцию. Стоя позади Андреаса и Ричарда, она медленно продвигалась вместе с очередью, окруженная запахами чеснока, лосьона для загара, гигиенической губной помады и духов.

– «Сони», – настаивал Ричард. – Их семилетние облигации – это в данный момент самое выгодное. Они повышаются в пять раз и четыре процента страховой премии.

– Я предпочитаю «Фуджитсу», – сказал Андреас.

Она вслушивалась в работу механизма, жужжание моторов, приводящих в движение этот мощный трос, по которому со скрежетом скользили шестиместные вагончики. Вагончики останавливались, слышались глухие металлические удары открывающихся дверей, лыжники шумно заталкивали свои лыжи в стойки, а потом карабкались внутрь, и двери со стуком закрывались. Крошечные кабинки, похожие на яйца, скользили вниз по тросу, с жутким ревом набирая скорость, пролетая между опорами подъемника. Неожиданно она испугалась и этих вагончиков, и нависающей горы, ей захотелось вернуться обратно в гостиницу. Вдруг Сэм почувствовала удар в поясницу, она резко развернулась.

– Извините.

Какая-то женщина с виноватой улыбкой наклонилась вперед, пытаясь пропихнуть свои лыжи, слегка пьяненькая, небрежно одетая, с двумя маленькими девочками в одинаковых розовых лыжных костюмах.

Внезапно ее лыжи заскользили вверх из рук. Она обернулась и увидела Андреаса, пристраивающего ее лыжи в стойку у задней стенки вагончика. Он взял ее за руку и подтолкнул внутрь.

Она огляделась.

– Ричард? А где Ричард?

– Он едет впереди.

Внутри вагончика четыре мальчика-японца наблюдали за ними, широко раскрыв глаза. Вдруг кто-то снаружи очень строгим тоном выдал пулеметную очередь японских слов, и мальчики стремглав выскочили вон, за секунду до того, как закрылась дверь.

Вагончик набирал скорость, и, чтобы не потерять равновесие, ей пришлось сесть на пластиковую скамеечку. Андреас сел напротив нее, придерживая свои лыжные палки старательно согнутыми пальцами. Вагончики, подвешенные на тросе, сильно покачиваясь, заскользили вверх.

Сэм выглянула из окна. Мерзкий ублюдок. Вырядился в зеленый, ультрасовременный лыжный костюм для скоростных гонок, защитные очки картинно приподняты на лоб.

Снегопад усилился. Ветер бесновался, видимость становилась все хуже, казалось, что непогода кольцом сжимается вокруг них. Вагончик вибрировал, и она с беспокойством огляделась вокруг, прислушиваясь, как дребезжит трос и снег стучит в окна. Она поймала на себе взгляд Андреаса. Он внимательно следил за ней и чему-то криво улыбался.

– Погода не слишком-то хорошая, – сказал он, а глаза его по-прежнему смотрели въедливо, пронизывая ее насквозь.

– Да уж, не слишком приятный денек, – ответила Сэм и отвернулась. Потом спросила: – Вы не ходите под парусом, Андреас? Женевское озеро – великолепное место для парусного спорта… и для моторных катеров.

Она пристально посмотрела на него. Он помолчал, а через секунду-другую сказал:

– Я слишком много работаю. Лыжи – мое единственное развлечение.

– Если бы я жила в Монтре, я бы все время каталась по озеру. В холодный воскресный день очень приятно с шумом промчаться по воде, вы не считаете?

– Я не знаю. – Он отвернулся к окну, словно ему наскучил этот разговор.

– Это ведь Рэтти в «Ветре в ивах» сказала: «Не существует ничего, решительно ничего и вполовину настолько стоящего, как обыкновенное катание на лодках», да? Ну, «Ветер в ивах». Вы не читали «Ветер в ивах»?

– Нет, кажется, не читал.

Сэм не отрывала взгляда от его лица, пытаясь понять его реакцию на свои слова, углядеть признаки смущения в том, как он держится. Он изменил позу, повернул голову, совсем чуть-чуть.

– Когда мы поднимемся выше, будет получше, – произнес он. – Вон за тем облаком.

Трос громко заскрежетал, продвигаясь по роликам очередной опоры, вагончик опять закачался, она нервно обернулась: в окне далеко внизу виднелись верхушки сосен.

А ПОЛУЧШЕ ПОТОМУ, ЧТО ОТТУДА ДАЛЬШЕ ПРИДЕТСЯ ПАДАТЬ. ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ НА САМОМ ДЕЛЕ ГЛУБОКОЕ ПАДЕНИЕ.

«Кто же ты такой, Андреас, черт тебя подери? Или все дело во мне?» Ее взгляд упал на пальцы Андреаса, потом на его зеленый костюм, и что-то в этом костюме показалось ей знакомым.

Вагончик резко дернулся и остановился, бешено раскачиваясь. Волна страха вновь прокатилась по ней. Сильный порыв ветра откачнул вагончик еще дальше в сторону. Снег и туман, казалось, стали еще гуще. Ветер все так же уныло завывал в металлических опорах, сотрясая их, вверху что-то проскрипело, а потом раздался отвратительный рвущийся звук, словно чудовищная сила раздирала на части металл. Андреас опять нагло ухмыльнулся, заметив, как она испугалась.

Кабинка еще раза два неистово накренилась и поехала дальше. Снова над ними послышался этот жуткий рвущийся звук, и уже в который раз вагончик накренился. Раздался громкий стук. Какая-то темная тень упала на них, сердце у Сэм сжалось от ужаса. Затем новый, еще более громкий стук, сильный толчок, и они откачнулись назад.