В плену страстей

Сквозь единственное окно Комнаты пробивались лучи послеполуденного солнца, высвечивая над потертым ковром столб танцующих пылинок. Кровать в дальнем углу казалась большой и зловещей, ее железный остов тускло поблескивал на фоне обесцвеченной временем стены. Рэн сидела совершенно неподвижно; темные роскошные волосы в беспорядке падали на плечи и подчеркивали мертвенную бледность лица; только глаза были живыми, испуганными, вспыхивающими от ужаса, который довелось пережить и какой еще предстоит. Как могла она допустить, чтобы с ней такое случилось? Как могла быть такой слепой? Ей не было прощения! Былое представление о том, что Малькольм будет любящим, заботливым мужем, теперь казалось ей полным безумием. Как могла она оказаться такой идиоткой, романтичной дурочкой? Риган с Сиреной были правы, говоря, что она не готова к самостоятельной жизни, что совсем не знает Малькольма…

«О Боже!» – простонала про себя Рэн. Подумать только – она сомневалась в Сирене! Теперь, когда она узнала, что за человек Малькольм Уэзерли, Рэн поняла: Сирена специально спровоцировала ту сцену в саду, чтобы помочь своей девочке самой во всем разобраться; Сирена любила Ригана, она никогда бы не стала заигрывать с Малькольмом всерьез, чтобы сделать его своим любовником. А Сара! Почему Рэн не послушалась Сару? Если бы она это сделала, то сейчас находилась бы в безопасности, вместе с двумя людьми, которых любила больше всех в мире.

В сторону несчастной девушки плыли клубы табачного дыма. Рэн сморщила нос и вытерла подступившие слезы. Малькольм и его дружки сидели за маленьким столиком в центре комнаты и играли в карты. За последние полчаса никто из них даже не взглянул в ее сторону. Рэн обдумывала, как ей пробраться мимо них и выскользнуть за дверь, хотя понимала, что из этого ничего не выйдет. А еще она боялась сапога Малькольма. Рэн никогда бы не поверила, что мужчина может быть таким жестоким. Нет, это кошмарный сон! Она знала о дьявольской природе мужчин. Будучи еще ребенком, Рэн терпела побои мужчин, подобных Малькольму, и выжила. Ей пришлось сражаться за пищу и убегать от ужаса, который таился на темных улицах Лондона. До того как Сирена ван дер Рис нашла ее, единственным другом Рэн была старая Лотти, которая любила повторять девочке: «У тебя должны быть глаза на затылке, а ум острый как бритва». Ум Рэн был острым, но от хорошей жизни в семье ван дер Рисов она обо всем забыла, решив, что ей больше никогда не пригодится уличный опыт. Но если кто-то хочет выжить, то сделает для этого все что в его силах, и даже больше.

Рэн была настолько погружена в свои мысли, что почти не слышала разговора за столом.

– Я видел, как сегодня в полдень отчалили три корабля, – сообщил один из игроков, прихлебывая эль и вытирая рукой рот, – «Кавалер», «Ванкувер» и «Святой Михаил». Чего бы я не отдал, чтобы оказаться пассажиром на борту одного из них, – он хрипло рассмеялся.

– Дня через два причал ненадолго расчистится, – заметил другой. – Последней уйдет «Морская Сирена». Ходят сплетни, что она отплывает завтра. Что-то здесь не так, друзья мои… Это судно уходит с пустым трюмом, а это может означать лишь одно!

– И что же? – спросил Малькольм, не отрывая глаз от своих несчастливых карт.

– Наверное, возьмет на борт человеческий груз, – предположил третий матрос.

– После этой сдачи я пуст! – жалко прохрипел Малькольм.

– Мы могли бы устроиться на «Морскую Сирену». Я слышал, что капитан вчера расспрашивал об опытных моряках, – сказал большой, сильный матрос, который сидел ближе всех к Рэн. Я бы ушел с ним, но когда капитан заявил, что порт назначения не моего ума дело, я передумал. Действительно, все очень подозрительно… Время отплытия – полночь. Под покровом ночи…

– Под покровом ночи? И что? – Малькольм бросил карты и тупо уставился на матросов.

– Чем ты думаешь, Уэзерли? Когда ты что-то делаешь и не хочешь, чтобы кто-то об этом узнал, ты делаешь это в темноте. Ты такой джентльмен и все такое прочее, а не понимаешь простых вещей?

Малькольм бросил взгляд в угол, где Рэн сидела боясь пошевелиться. В его пьяном мозгу крутились торжествующие мысли о королевском ожерелье, а самолюбие требовало отпраздновать свой успех с женщиной. Ему хотелось сделать это с Рэн, но Малькольм знал: стоит ему двинуться в ее сторону, моряки живо его прирежут. Они выиграли девочку в карты и собирались держать ее только для себя.

– Послушай, Бисли! У меня тут завалялся один фунт. Почему бы вам не прогуляться на пристань, устроить там маленькую потасовку и кое-что прихватить с собой? Тащите рому, и мы устроим небольшую вечеринку вон с той маленькой леди, что в углу, – Малькольм был уверен, что они клюнут на такое предложение. – К вашему возвращению она станет послушной, как новорожденная кошечка. Идите, парни! Посмотрим, что вы пронюхаете. Не исключено, что «Морская Сирена» отчалит с контрабандой на борту.