В плену страстей. Женщины в истории Рима

Следующий престолонаследный проект принцепс связал со своим ближайшим другом и сподвижником Марком Агриппой — человеком незнатного происхождения, но весьма талантливым военачальником. За него выдали Юлию — дочь Августа.

«Новый брак Юлии, — пишет В. Н. Парфенов, — оправдал возложенные на него Августом надежды: в 20 году до н. э. она родила сына, названного, как и дед, Гаем, а через три года появился на свет еще один мальчик, получивший имя Луция. После его рождения Август усыновил обоих внуков, приобретя путем этой процедуры сразу двух наследников. Таким образом, нельзя не признать, что если Ливия строила иные династические планы, то они потерпели сокрушительное поражение».

Октавиан Август нетерпеливо начал продвигать своих усыновленных внуков по ординаторской лестнице. По свидетельству Тацита, он «страстно желал, чтобы они, еще не снявшие отроческую претексту,[6] были провозглашены главами молодежи и наперед избраны консулами».

Пользуясь тем, что Август, наконец-то обретший наследников родной крови, находился в состоянии эйфории, Ливия начала продвигать собственных сыновей. После смерти родного отца они перебрались в дом отчима. Тацит пишет об Августе, что «своих пасынков Тиберия Нерона и Клавдия Друза он наделил императорским титулом, хотя все его дети были тогда еще живы».

Радость Августа начала омрачаться постепенно. В 13 году до н. э. умирает его зять Марк Агриппа. Тиберию, старшему сыну Ливии, было велено «немедленно вступить в брак с Юлией, дочерью Августа» (Светоний). Для Ливии это был хороший знак; как только Юлия становилась вдовой, ее всегда выдавали замуж за человека, от которого Август ждал престолонаследника. Хотя на этот раз было бы странно оценивать брак с такой позиции: ведь у Августа уже имелись два усыновленных мальчика от Агриппы, а третий, Агриппа Постум, родился после смерти отца. Впрочем, когда наследством является Римская империя, никто не застрахован от случайностей. Тиберий вынужден был развестись с прежней женой, Агриппиной, «хотя они жили в согласии, хотя она уже родила ему сына Друза и была беременна во второй раз» (Светоний).

Новый брак не принес счастья молодым. Тацит с сочувствием пишет о Тиберий:

«Для него это было безмерной душевной мукой: к Агриппине он питал глубокую сердечную привязанность, Юлия же своим нравом была ему противна — он помнил, что еще при первом муже она искала близости с ним, и об этом даже говорили повсюду. Об Агриппине он тосковал и после развода; и когда один только раз случилось ему ее встретить, он проводил ее таким взглядом, долгим и полным слез, что были приняты меры, чтобы она больше никогда не попадалась ему на глаза. С Юлией он поначалу жил в ладу и отвечал ей любовью, но потом стал все больше от нее отстраняться; а после того, как не стало сына, который был залогом их союза, он даже спал отдельно. Сын этот родился в Аквилее и умер еще младенцем».

И у Юлии не лежала душа к Тиберию. Она вспомнила о своем давнем любовнике Семпромии Гракхе, с которым сошлась, когда была замужем за Марком Агриппой. Это еще больше осложнило постылую для обоих семейную жизнь. «Упорный любовник разжигал в ней своенравие и ненависть к мужу; и считали, что письмо с нападками на Тиберия, которое Юлия написала своему отцу Августу, было сочинено Гракхом» (Тацит).

Тиберия не любил и Август (среди пасынков он предпочитал младшего — Друза). Вслед за императором и его дочерью Тиберия не любил весь Рим. Лишь один человек испытывал к нему противоположные чувства — именно материнская любовь и определила судьбу Тиберия.

Ливия продолжала вести сына по жизни, даже когда он сдался перед трудностями, оставил все свои мечты и решился покинуть Рим. Светоний сообщает, что Тиберий «просил отпустить его, ссылаясь лишь на усталость от государственных дел и необходимость отдохновения от трудов. Ни просьбы матери, умолявшей его остаться, ни жалобы отчима в сенате на то, что он его покидает, не поколебали его; а встретив еще более решительное сопротивление, он на четыре дня отказался от пищи».

К истинным причинам опрометчивого поступка Тиберия относят самое разное. Например, Тацит говорит, что Юлия, новая жена Тиберия, «пренебрегала им как неравным по происхождению; это и было главнейшей причиной его удаления на Родос». У Светония свои догадки: «Быть может, его толкнуло на это отвращение к жене, которую он не мог ни обвинить, ни отвергнуть, но не мог и больше терпеть; быть может — желание не возбуждать неприязни в Риме своей неотлучностью и удалением укрепить, а то и увеличить свое влияние к тому времени, когда государству могли бы понадобиться его услуги. А по мнению некоторых, он, видя подросших внуков Августа, добровольно уступил им место и положение второго человека в государстве, занимаемое им так долго».