В плену страсти

«Глупая девчонка, – хмурясь, подумала она. – Ведешь себя, как капризный ребенок».

Сара уже хотела было отвернуться, стыдясь своей ошибки, но тут Йен взял ее за руку. Ее голова приподнялась, она посмотрела на него. Не следовало этого делать. Его взор вдруг стал таким нежным. Таким теплым, манящим ее за собой. У него была сильная рука, которая могла защитить ее.

– Фиона и Мейрид ничего не получили от дружбы с тобой, – сказал Йен, – но, думаю, они вырвут у меня печень и легкие, если я причиню тебе вред. Может, здесь и нет никого, кто мог бы замолвить за меня словечко, но, детка, поверь, я тоже буду тебе другом.

Сара не могла дышать. Не могла шевельнуться. Ей хотелось расплакаться, и это было непростительно. И в то же время она не могла вырвать у него свою руку, которой вдруг стало так тепло в его руке. Она была не в состоянии перекрыть то странное течение, что соединяло их.

– Сейчас вы готовы сказать все, что угодно, – промолвила Сара, отчаянно пытаясь говорить веселым голосом. – Но вас еще надо покормить.

Йен заговорщически улыбнулся:

– Ох, судя по тому, что ты говорила, лакомством это не будет.

Сара улыбнулась ему в ответ, ее глаза вспыхнули. Она не могла избавиться от этого ужасного чувства, этого безымянного, безликого желания. Нет, она лжет самой себе! У него есть лицо, и от этого ей еще больнее.

– Я хочу быть твоим другом, Йен Фергусон, – прошептала она, и ее слова прозвучали как клятва. – Если ты, бесполезный шотландец, станешь моим.

А потом он сделал самую глупую вещь, какую она когда-либо видела. Йен взял ее руку и, не сводя с Сары глаз, поцеловал ее. Сара покраснела с головы до пят. Как только она пережила это?! У нее было такое чувство, будто ее раздавливают.

– Ну и наделала же ты дел, детка! – сказал Йен, присвистнув, и Саре показалось, что он и сам отчасти чувствует себя не своей тарелке. – Ты отдалась во власть безумных Фергусонов.

Сара была вынуждена отвернуться.

– Не так уж велика их власть, – заметила она, возвращаясь к своему делу. – Это ведь вы сидите передо мной на полу.

Усмехнувшись, Йен вздрогнул, заставив Сару вновь обратить внимание на его рану. На его торс. На ее руку, которую она в конце концов высвободила из его руки, чтобы расправить повязку, что ничуть не помогло ей справиться со смятением. Да что там – оно стало еще сильнее!

Сара что было сил пыталась не замечать бугры мускулов и костей, выпиравшие из его мощной груди, и его твердого плоского живота под ее пальцами. Как же он мужествен! Упругий, мускулистый, с манящими мягкими рыжими волосами, покрывающими его грудь и спускавшимися вниз, к животу. Ей так и хотелось поиграть с ними, оценить ширину его груди, обхватить эти плечи. Прикоснуться пальцами к каждому порезу и шраму, как будто она могла уменьшить его боль.

– У тебя тут целая дорожная карта войны, – проговорила Сара, замечая, что ее голос непростительно дрожит.

Йен не отвел от нее глаза.

– Еще бы, целых десять лет, – сказал он. – Трудно промахнуться мимо цели моего размера.

– Откуда это? – спросила она, притрагиваясь к звездообразному шраму почти у него под мышкой.

Фергусон вздрогнул, когда она убрала руку.

– Это след от шрапнели, доставшей меня через стену в испанском Бадахосе.

– А это? – Она указала на длинный сморщенный порез прямо над его животом. Дюймом выше или ниже – и он бы наверняка погиб.

– Это когда я служил в Королевском драгунском гвардейском полку в Буссако. Хотя нет… в Вимейро. Стычка там была нешуточная.

Сара поморщилась, думая о том, как часто он бывал близок к смерти.

– Вы – хороший солдат, – промолвила она, не зная, как еще похвалить его стойкость, силу и отвагу.

Фергусон пожал плечами:

– Лишь так я мог помочь девочкам.

Подняв голову, Сара приметила промелькнувшие в его глазах тени. Это задело ее до глубины души.

– Наверняка можно было заработать каким-то более простым способом, – сказала она.

– Только не бастарду с улиц Эдинбурга, – отозвался Йен.

Сара покачала головой, думая о том, сколько всего вынесли дети из семьи Фергусон.

– Жаль, что маркиз не разыскал вас раньше, – прошептала она. – Это избавило бы вас от многих бед.

Если бы только их отец не был таким монстром, от которого матери приходилось прятаться всю жизнь!

– Я бы все равно пошел на войну, – сказал Йен. – Единственным, что он смог изменить, было мое положение в обществе. Но об этом размышлять бессмысленно. Старый негодяй не счел нужным даже приехать и посмотреть на нас, пока девочки почти не выросли. Мать к тому времени давно умерла. Так что от дедушки мы получили кукиш с маслом.

– Нет, он помогал вам, – настаивала Сара. – И вы помогали. Фиона и Мейрид теперь в безопасности. У них высокое общественное положение, здоровье и семья, а ведь до появления деда в их жизни у них были только вы.

– И мне было нечем похвастаться.