В плену теней

– В нескольких клубах. Под конец выпили здесь, внизу, потом поднялись наверх. И примерно через час кто-то заколол ее. Кстати, со своим бывшим мужем она в тот день не встречалась. Он заявил об этом в полиции, когда давал показания, и нашлись свидетели, подтвердившие, что видели его в другом месте.

– Но он в любом случае не стал бы этого делать сам.

– Именно. – Выражение лица Эда изменилось – он стал более сосредоточен. – К тому же налицо были все признаки убийства в приступе страсти, а мужчина под наркотиком редко испытывает такие приступы. Послушайте, что касается полиции, то Джо закрыл проблему, оставив посмертную записку. Пусть так и будет. Пишите свою книгу как вымысел. Измените имена. Трактуйте убийство как хотите. Придумайте какого-нибудь безумного бывшего любовника или негодяя, одержимого предрассудками, который убил ее, отправляя вудуистский ритуал. Но не трогайте Карло Буччи, потому что у него есть люди, которые закопают вас так глубоко, что никто никогда не найдет.

Это предупреждение вдруг всплыло в ее памяти по дороге на Сент-Винсентское кладбище, и, идя по аллее между склепами и мраморными надгробиями тех, кто предпочитал традиционное погребение, Хейли припомнила рассказы о том, как во время сильных ливней потоки воды выносили на поверхность тела умерших, не желавших мирно покоиться в своих могилах. Закопай кого-нибудь поглубже – и он непременно всплывет в Новом Орлеане. Стоит ли удивляться, что живые тут задаются вопросом, действительно ли умерли те, кого они любили.

И неудивительно, что здешние жители так ублажают своих предков. Нигде и никогда Хейли не видела столько свежих цветов на старых могилах.

– Вот, – сказал О’Брайен, указывая на фамильный склеп де Ну.

Хотя колонны из розового гранита, поддерживавшие две каменные арки, не были покрыты зеленоватым налетом, склеп нес на себе печать времени. Самое старое погребение в нем принадлежало матери Линны. Имя Анри де Ну было выгравировано на отдельной табличке рядом с ее именем, табличка дочери – внизу, под табличкой матери. Еще оставалось место по крайней мере для дюжины имен, хотя существовал лишь один человек, который мог найти упокоение в этом склепе.

– Старик Анри верил в планирование будущего, не так ли? – заметил О’Брайен.

– Не понимаю, как здесь можно похоронить еще кого-то? Склеп совсем небольшой.

– А, вы же туристка, я совсем забыл. – Эд обвел рукой склепы, стоявшие вокруг. Количество значившихся на них имен явно не соответствовало размерам склепов. – Видите ли, обычай хоронить новых покойников поверх старых восходит здесь еще к временам, когда Новый Орлеан принадлежал испанцам. В пределах города мало кладбищ, и все они маленькие. Тем не менее места хватает, так как в условиях повышенной влажности и жары тела разлагаются очень быстро. Уже через год и один день после предыдущего погребения можно захоранивать следующего покойника на том же месте. Могильщик вскрывает захоронение, удаляет то, что осталось от гроба, и метлой выметает из него останки в могилу. Там они смешиваются с останками предыдущих погребенных, а место для нового покойника освобождается.

– Значит, Линна лежит на месте, которое прежде занимала ее мать?

– Да, и Луи в конце концов займет свое место рядом с ней и родителями.

Хейли кивнула и остановилась, чтобы рассмотреть кресты на двери склепа возле таблички с именем Линны, маленький горшочек с фиалками, стоявший на земле перед ее могилой, а также клочки кружев и увядшие цветы, разложенные на полочке под надгробием.

– Люди верят в ее силу, не так ли?

– Да, кое-кто верит до сих пор. Если бы ее похоронили на Сент-Луисском кладбище, вы бы увидели еще больше знаков поклонения ее почитателей.

– А разве почитатели могут приходить не в любое место?

– Здесь такие подношения не приветствуются. Они засоряют кладбище. Но как видите, даже тут смотритель какое-то время не убирает их.

Хейли продолжала разглядывать склеп, размышляя, почему ей так хотелось прийти сюда. Среди этих красивых надгробий и крохотных цветников, покрытых сочной травой, едва ли скрывались ответы, которые она искала. Что же касается призраков умерших, то сомнительно, чтобы они обитали по соседству со своими разлагающимися оболочками.

– Идемте отсюда, – сказала она.

Эд подкатил к входу в «Сонину кухню» и поцеловал Хейли, прежде чем та вышла из машины.

– Поужинаем в субботу вечером? – предложил он.

Она согласно кивнула, в душе благодаря Бога за то, что у нее впереди четыре дня, чтобы разобраться в своих чувствах.

Глава 12

Три следующие ночи Хейли снилась только Линна.

Вот она еще ребенок, проскальзывает в кровать к брату, тесно прижимается к нему, и они лежат, прислушиваясь к разносящимся по длинным пустым коридорам предсмертным крикам матери. В глазах Луи стоят слезы, а лицо Линны застыло, как замерли и ее чувства. Ее душу больше ничто не трогает…

Гроб матери. Бледно-голубая обивка, призванная оттенить лицо покойницы, только делает его еще более худым и искаженным, словно смерть так и не избавила Джоанну от мук агонии.