В плену Титаника

Быстрым движением руки смахнула со щеки, слезу, чтобы подруга этого не заметила, натянула улыбку и предложила прогуляться по палубе. Лайнер уже отплыл достаточно далеко, и теперь наш большой город постепенно скрывается из виду, становясь всё меньше в размерах. Прощай моя старая жизнь, я иду на встречу новой, совершенно неизведанной. Палуба полупустая, кроме нас с Мартой пассажиров практически нет, один персонал снуёт из угла в угол. Пассажиры всё ещё обустраиваются в своих каютах. Уверенна, примерно через полчаса множество дам выйдет, облачившись в свои самые лучшие наряды. Это что-то вроде забавы для светских женщин, игра у кого наряд красивее и богаче. Никогда в неё не играла, да и эта перспектива быть разодетой, как царица павлинов меня совершенно не привлекает.

Примерно через пять дней я уже буду в Нью-Йорке, там для меня куплен дом и подготовлено место в Колумбийском университете, я буду изучать искусство. Отец был против моего выбора, но спустя множество долгих уговоров всё же уступил мне. Я считаю свою настойчивость хорошим качеством, хоть иногда от неё и бывают неприятности. А ещё я упряма, иногда вспыльчива и чересчур мечтательна. Могу часами проводить за фантазиями, мечтать о драконах, рыцарях спасающих прекрасных принцесс, о единорогах, феях и эльфах. Их миры для меня более реальны, чем тот, в котором я живу.

Наш мир огромен и неизведан, и это кажется мне чем-то недосягаемым, я хочу досконально изучить его. Мне интересно в нём всё, начиная от песчинки в пустыне Сахара и заканчивая льдами в Антарктике.

Спустя несколько часов, людей на палубе заметно прибавилось и мне стало неуютно, не могу наслаждаться лёгким бризом, ласкающим меня и плеском волн о борт, когда вокруг снуют прохожие зеваки. Если присмотреться, то сразу становиться заметно, с каким усердием дамы демонстрируют свои платья, украшения из золота, жемчуга и драгоценных камней, а ещё они очень старательно пытаются привлечь внимание к своим шляпам. Скажу вам честно это ни к чему, шляпы настолько неординарные, словно из другой вселенной, перегруженные перьями и объёмными цветами, лентами. Огромные и маленькие, все они ужасны, на мой взгляд, а у одной дамы на голове вообще некое подобие лебедя. И куда она смотрела, надевая это?

Нет уж, смотреть на всё это позёрство выше моих сил. Вы только взгляните, как вот эти две дамы медленно, словно в замедленной съемке прогуливаются из одного конца палубы в другой. У них высоко и горделиво подняты головы, удивительно, как они ещё замечают куда ступают, немудрено вот так вот столкнуться с кем-то или споткнуться о скамью.

Я попросила Марту сходить со мной к носу корабля и посидеть вон на той скамье видневшейся в дали, так мы немного будем вдали от этой суеты, ведь многие столпились в самом центре. Мы поспешили к скамье с замысловатыми перилами по бокам, узор на них извивается точно виноградная лоза. Небо сегодня полностью голубое, ни единого облачка, солнце яркое, его лучи приятно греют, не только тело, но и мою душу. Сейчас тепло смешавшееся с приятным бризом и нисколько не досаждает мне, я могу дышать полной грудью. Если бы можно было это запечатлеть на холсте, но даже все краски мира и техники рисования не смогут передать эту теплоту пронизывающую тебя насквозь. Поверьте, я знаю, о чём говорю, однажды я уже пыталась это сделать, и результат оказался не таким, каким бы мне хотелось.

Спустя пару часов проведённых в «тишине», мне стало одиноко, даже не смотря на то, что я с Мартой, в сердце зародилась тоска по отцу. «Нужно привыкать к самостоятельной жизни», напомнила я себе. «Не будет же отец всю жизнь носиться с тобой, как с маленькой девочкой. Так что выкинь все глупости из головы немедленно». Легче подумать, чем сделать, но я надеюсь, что время поможет мне справиться. Говорят, оно даже умеет лечить.

К дамам присоединились их мужья и джентльмены, большинство, выглядит чопорно. Идеальные костюмы, из самых дорогих тканей сшитые на заказ в лучших ателье страны, у некоторых на носах висят круглые очки в золотой оправе, поблескивающей на солнце, другие же «светят» своими дорогими часами, по всей видимости, тоже золотыми. Мне не нравиться вся эта напускная любезность, с которой они общаются друг с другом сейчас, ведь потом, когда вечерами остаются наедине со своими мужьями или близкими подругами за чашкой чая, поливают грязью тех, с кем ещё днём мило беседовали и чей хвалили наряд.

По всей видимости, мне придётся терпеть это всё, ещё как минимум пять дней. Хоть лайнер и огромен, но и на нём нельзя скрыться от всего, что тебя окружает в привычной жизни, даже весь мир на это неспособен. Я вытерплю, в конце концов, пять дней не такой и большой срок, если сравнивать его с годами или десятилетиями.