В плену твоего безумия (СИ)

Воспоминания были похожи на блики гирлянд — резко зажигались и гасли. Вечер за несколько дней до похищения, Ларка Ларчикова, наш разговор… неожиданный подарок с запиской. Я сглотнула.

— А вы же меня предупредили, оказывается. Только я не придала этому значения. Вы хозяин того ресторана.

— Возможно, — вкрадчиво проговорил мой искуситель. — Может быть, ты даже об этом узнаешь.

— То есть вы не позволите мне увидеть свое лицо, когда этот месяц закончится?

— Я еще сам не решил ничего на этот счет, Милана. Но у нас много времени. Ты так торопишься домой?

Я отпила еще один глоток шампанского.

— Да. У меня много дел. Предстоит война с Азаматом. За расторжение брака, за право опеки над Микой. У него баснословные деньги, связи, мировая известность. У меня ничего. Даже на половину лица своего не осталось. Плюс он обязательно разыграет карту с моим исчезновением в свою пользу.

Объятия Хозяина стали крепче. Ему как будто было больно слышать то, что я говорю.

— Он этого не сделает, когда ты вернешься.

Я невесело усмехнулась.

— Боюсь, вы совсем не знаете моего мужа.

— Я знаю его достаточно. Почти так же хорошо, как и тебя. И я обещаю: когда пройдет месяц, ты не только получишь развод без палок в колеса и тягомотины. Ты навсегда забудешь о том, как он разрушал твою жизнь. Даже если меня не будет рядом — это то, что я тебе обещаю.

Он вновь потянулся к столу, моих губ коснулось что-то прохладное, мягкое, с приятным цитрусовым ароматом. Апельсин. Я с удовольствием откусила свежую мякоть. Как же мне хотелось во все это поверить! Но было сложно. Я ведь знала, что на Азама никто не найдет управы. Ему всегда все сходит с рук. Здесь, в заточении, я потихоньку начинала осознавать, что приобрела нечто, что можно назвать «каменной стеной». Наверняка мне будет сложно выпускать себя в реальность, которая потребует жестокого боя.

— Я смогу поговорить с дочерью? Я не знаю как. Просто услышать ее… — сглотнула цитрусовую мякоть.

— Я думал об этом. У меня даже была возможность сделать так, чтобы вы поговорили, не впутывая твою мать. Но ты будешь переживать о том, что кто-то посторонний смог к ней приблизиться.

— О, даже так?

— Именно. Я знаю, как для тебя это важно. Я постараюсь это сделать.

Наверное, большого мне и не надо было для того, чтобы я благодарно уронила голову на его плечо. Приоткрыла рот, надкусив от бутерброда с семгой. Тревога покидала сознание. В теле вновь разливалась сладкая нега, усиленная его близостью.

Я запретила себе испытывать чувство вины за то, что меня так влечет к моему похитителю. А могло ли быть по-другому, если со мной никто и никогда не был так добр? Отошли на второй план его угрозы распять меня на цепях со всеми вытекающими последствиями. Даже интерьер «комнаты наказаний» не казался пугающим. Ведь меня в нее не потащили на поводке, слава всем богам.

Где-то тикали часы. Погода за окном ухудшилась, свистел ветер, кидая снег в стекло. Иногда потрескивали свечи, пузырьки в бокале. А все мое естество дрожало в сладком ожидании непонятно чего. Было хорошо. Ничего унизительного не было в том, чтобы принимать еду из пальцев Хозяина. Униженной или подвластной я себя вообще нее чувствовала в этот момент.

А затем он убрал из моих пальцев бокал, поставил его на стол… И вселенная вокруг нас ускорила вращение на запредельных скоростях.

Он поцеловал меня. Осторожно обхватив пальцами за подбородок, запрокинув мою голову, навис сверху и поцеловал. Взял свое, как настоящий завоеватель, которому не нужно было применять силу для этого.

Он не был варваром. Он был искусителем и спасителем в одном лице. И я ответила, не отдавая себе отчета в своих действиях. Мой невидимый демон как будто дал мне ментальный приказ отпустить себя и свои эмоции. Мои губы раскрылись навстречу его губам, только всхлипнула от остроты ощущений, когда он углубил поцелуй.

Так меня еще никто не целовал. Не одержимо, не жестко, а вместе с тем волнующе и властно. Если до того тело только тлело от неразделенного желания, сейчас оно пылало как в огне. Я ответила на поцелуй, закрыв глаза под повязкой. Сейчас темнота была моим союзником. Да и не было темно — от ярких, ослепительных образов закружилась голова.

Его легкая щетина слегка колола мою кожу. Я едва это замечала, потому что все рецепторы тут же отзывались на эту своеобразную ласку. В груди как будто образовался тугой бутон, подпитываемый вожделением. Он медленно наливался, чтобы уже совсем скоро распуститься.

Это было долго. Невыносимо сладко. Я не заметила, что у меня затекла шея. Я потеряла связь с реальностью в этот момент. Все, что имело значение — губы и руки хозяина, его обволакивающая близость. Я растворялась в ней. Я тонула в ее запредельной глубине.

Всхлипнула, когда поцелуй прервался. Мужчина осторожно помассировал мои плечи, добавив новую россыпь мурашек по телу, затем развернул к себе лицом, все так же удерживая за подбородок.