В плену твоего безумия (СИ)

Здесь мои кубки и грамоты оказались никому не нужны. Мои выточенные годами изматывающих тренировок танцевальные па не стоили в глазах экзаменаторов даже ломаного цента. Матери сразу озвучили цену моего поступления, но мне она долго в этом не признавалась. А я, теряя веру в себя, оббивала пороги вузов, не понимая, почему у меня ничего не выходит. Ведь моя тренер называла меня самородком. Как оказалось, она сама пала жертвой интриг, поэтому и осталась тренировать детей в нашем захолустье…

Я не сломалась. Рассудив, что годы танцев не должны стать потерянным временем, а варианты заработать приличные деньги вовсе не означают подмостки большого театра, собрала чемодан и отправилась в Москву. Благо, моя одноклассница Клава, взявшая себе экзотический псевдоним Эвелина, танцевала в одном из самых дорогих и пафосных клубов столицы. Моя семья как-то оказала услугу ее родным, оттого она и пригласила меня попытать счастье. О чем, я полагаю, не раз потом пожалела.

На первом же кастинге я поразила и владелицу этого пафосного клуба, и хореографа. Меня сразу взяли в штат. Прошло совсем немного времени, как я достигла высот — по меркам своих коллег. На утонченную грацию «черной птицы» приходили смотреть все. Меня задаривали цветами и дорогими подарками, что вызвало зависть девчонок. Если на соревнованиях интриги были примитивны — могли попросту спрятать туфли, облить зеленкой костюм, натереть перцем подошвы и задники, то здесь все было гораздо серьезнее. Лезвия, подпиленные каблуки, гвозди — несколько раз я находила в своей обуви такие сюрпризы. Но работа приносила мне приличные деньги, к тому же я занималась любимым делом, поэтому о том, чтобы бросить, речь не шла.

А затем я встретила его. Азамата Валиева, звезду рэпа, самого шикарного и желанного холостяка столицы. Мужчину, при одном взгляде на которого у меня остановилось сердце. Противостоять его темной энергетике альфы было невозможно, и я, отпустив тормоза, нырнула в этот омут как одержимая.

Он был богат, хорош собой, очень популярен. Кажется, этого мужчину хотели все — темный портал одного только взгляда превращал меня в безвольную влюбленную дуру. Я считала счастьем, что такой человек выбрал меня. Возможность жить красивой и беззаботной жизнью, причем с таким как Валиев, и вовсе ослепила. Настолько, что я просто не замечала тревожных звоночков, не видела на себе пробы пера абьюзера восьмидесятого уровня.

Ни в наш первый раз, когда он едва не довел меня до истерики, разыграв карту насилия. Ведь вслед за этим последовало такое сахарное шоу, что я свято уверовала, что смогу разбудить в этом человеке светлую сторону. Ни тогда, когда едва не спустил с лестницы случайно посмотревшего на меня сценариста клипа. Я не забеспокоилась даже тогда, когда меня заметили создатели сверхпопулярного шоу-балета и пригласили к себе — ведь Азамат сразу сказал, что не допустит подобного.

В то время я еще сопротивлялась его давлению. А Валиев атаковал без остановки, проверяя мои границы и безжалостно их ломая — причем так, что я поначалу этого даже не понимала. Мой протест довел его до бешенства и толкнул на жестокие, шокирующие действия.

Я не знала, что это он лишил меня возможности танцевать. Не укладывалось в голове, что любящий мужчина способен на такое. Лишь спустя годы брака я поняла, что никогда он меня не любил. Я была его трофеем, собственностью, красивой куклой, которую необходимо было показывать всем. А для этого использовать все методы — прокачивать мой «инстаграм», сделать мне бизнес, да что там, вывести на премию «Муз-тв» практически с голой грудью. (подробнее об этом — в романе «Бэкстейдж. За кулисами). Но вероятность того, что я добьюсь головокружительного успеха на сцене, его взбесила. Звезда должна была быть одна. Никому не позволялось посягать на этот титул.

Свою травму я пережила с трудом. Мне предоставили якобы неопровержимые доказательства причастности к этому моего бывшего парня. Ему потом сразу закрыли рот — до суда он не дожил, однопослельчане во всем обвинили меня, таким образом лишив возможности однажды посетить родной город. Даже мама собрала вещи и приехала в Москву. А Валиев, убедившись, что я никогда больше не смогу заниматься любимым делом, принялся культивировать домострой и заниматься «улучшайзингом» моей внешности.

О большой красивой груди, острых скулах, тонком носике мечтает едва ли не каждая девчонка… но я как будто теряла частичку себя с каждым взмахом скальпеля. Эта красота была чужой. Всего лишь оболочка дорогой экзотической куклы. И муж относился ко мне соответственно.

Вспышки его гнева сменялись периодами потепления, когда я действительно верила, что в нем куда больше света, чем тьмы. Тьмы. Это так красиво звучало, хотя сейчас я бы подобрала другой эпитет. К примеру, «нечистоты». Пускать пыль в глаза Азамат умел мастерски. За годы таких эмоциональных качелей я превратилась в зависимое существо. Немалую роль в этом сыграло и мое окружение. От всех «инакомыслящих» друзей и подруг муж меня сразу изолировал.