В плену твоих желаний

– С трудом могу поверить в это. Разве твои лондонские лорды не шептали тебе комплименты на балах… о твоих восхитительных волосах и сверкающих глазах, о твоих прекрасных губах…

– Иногда.

Лахлан сказал это, чтобы подразнить ее, но скорый ответ заставил его нахмуриться.

– Значит, шептали? А ты когда-нибудь позволяла им целовать эти прекрасные губы?

В глазах ее вспыхнули озорные искорки.

– Иногда.

В этот момент Лахлан как раз ощутил барьер ее девственности.

– Сколько раз?

Со смехом Венеция приникла к его груди и сказала, передразнивая его ответ:

– Несколько.

О, она полагает, что это сверхостроумно, не так ли?

– Ну что ж, больше они не будут этого делать, – заявил он. Затем, зажав ей рот своим, он глубоко проник в нее одним резким толчком.

Когда Венеция застонала, Лахлан молил Господа, чтобы худшее было уже позади. Он заставил себя оставаться неподвижным, хотя это потребовало огромного напряжения воли. Ее горячее лоно облегало его, словно тесная перчатка, возбуждая непреодолимое желание продолжать движение.

Но Лахлан терпел. Только продолжал целовать и обнимать ее и гладить везде, куда только мог дотянуться. Его глубоко тронуло, что она так доверчиво отдалась ему – он боялся разрушить очарование этого момента.

Спустя мгновение Лахлан почувствовал, что Венеция расслабилась, и он двинулся назад, прошептав:

– Все в порядке?

– Думаю, да. – Девушка слегка пошевелила бедрами. – Это… это было не слишком больно.

Лахлан застонал, когда она задвигалась, скручивая и сжимая его плоть.

– Если ты не перестанешь вертеться, будет хуже, – хрипло произнесен.

Венеция взглянула на него с удивлением:

– Почему?

– Потому что я хочу продолжать, но должен делать это осторожно и медленно, но я не смогу, если ты будешь сводить меня с ума подобным образом.

– Каким?

– Двигаясь, как сейчас.

Девушка снова пошевелила бедрами.

– Ты имеешь в виду вот так?

– Послушай, малышка…

– Я могу двигаться еще и так. – Сверкнув глазами, Венеция потерлась грудями о его грудь. – Или вот так. – Она повернула таз так, чтобы его плоть проникла глубже.

– Значит, ты твердо решила свести меня с ума? – хрипло пробормотал он, начиная двигаться. – Судя по всему, ты хочешь, чтобы я овладел тобой грубо и быстро.

Игривая улыбка коснулась ее прелестных губ.

– Не мог бы ты сделать именно так? Пожалуйста. Похоже, это было бы… бесподобно.

Даже то, как она произнесла это вполне пристойное «бесподобно», заставило его испытать такие чувства, которые до сих пор не могла возбудить ни одна женщина.

– Ты очень соблазнительная распутница, – проворчал он, яростно врезаясь в нее снова и снова, опьяненный ощущением ее жаркой тесноты. – Распутница с благонравной речью и поступью принцессы, с телом, созданным на небесах.

– В самом деле? – прошептала она.

Глаза ее были закрыты, а щеки горели румянцем. Он в жизни не видел более восхитительного… или более возбуждающего зрелища.

– Тебе это нравится, правда?

– Да, – выдохнула она. – Да… да…

– Силы небесные! – Лахлан слышал, что некоторые женщины от природы наделены склонностью к плотским утехам. Не приходится удивляться, что Венеция из их числа, учитывая, как хорошо она сумела доставить ему удовольствие в Кингьюсси.

Теперь же… Как бы ему не умереть от подобного наслаждения… Девушка изгибалась и извивалась под ним, словно цыганка в танце. Ее полная грудь трепетала под его ищущей рукой, а бедра двигались, приглашая его проникнуть глубже, плавно приподнимаясь в такт с его рывками, пока Лахлан полностью не утратил способность соображать, даже просто дышать, слышать хоть что-нибудь из-за пульсации бешено струившейся крови, грохотом отдававшейся в ушах.

Наконец-то Принцесса Гордячка принадлежала ему, только ему навсегда. Он будет обнимать ее, защищать… даже от Дунканнона.

Нет, не надо вспоминать сейчас об этом дьяволе. Только не сейчас, когда впереди его ждала желанная разрядка, и он мощными рывками стремительно приближался к ней, словно увлекаемый упряжкой обезумевших коней, несущихся вниз с крутого холма… Не сейчас, когда прекрасное девичье тело внезапно напряглось под ним, а ее сладостное лоно сжалось и судорожно пульсировало в порыве экстаза.

Только не сейчас, когда девушка, по которой он страдал несколько бессонных ночей, наконец-то отдалась ему.

– Спаси меня, Господи! – вскрикнула Венеция, достигнув вершины. – О Боже!

– Да… Принцесса… да… – Одним энергичным рывком Лахлан догнал ее. Сердце его бешено колотилось в груди. – Силы небесные!

Он крепко прижал девушку к себе, и семя его мощным потоком изверглось в ее жаркое лоно.

– Господи…

Это прозвучало как клятва, и это было прекрасно. Потому что теперь, когда он получил Венецию, он собирался ее удержать. Независимо от того, что произойдет между ним и Дунканноном.

Глава 21