В плену у гордости

От внимания Беатрис не ускользнул темный румянец, вспыхнувший на щеках Эжена, серые глаза недобро блеснули, напоминая взгляд хищника в засаде. Боже мой, подумала девушка, неужели мне суждено стать игрушкой в руках этого сумасшедшего? Кажется, пришло время самой ставить условия и фиксировать их документально. Пускай забирает, что ему нужно, и отправляется туда, откуда пришел. Или, может быть, он передумает? Лишь бы только не расторг договор о продлении кредита с «Шеннон риелти».

Но в глубине души Беатрис знала, что не хочет его отпускать. В сердце жила наивная надежда на ответную любовь. Настоящую любовь. Пять лет назад, как выяснилось, он просто развлекался со смешной девчонкой, говорил ей всякие глупости и с наслаждением смотрел, как она поддается его чарам. Быть может, он вовсе и не работал, а вечера проводил в компании роскошных красавиц, которые умеют доставить мужчине удовольствие.

Нет, она не позволит унизить себя еще раз. Ни в коем случае нельзя ему подчиняться, идти у него на поводу и безропотно смиряться с его безнравственными предложениями. Беатрис собрала волю в кулак и подняла на собеседника холодный взгляд.

— Тебе не кажется, что стоит обсудить этот вопрос?

Эжен приподнял брови, словно поражаясь ее непонятливости и упорству.

— По-моему, мы все уже обсудили.

— Не совсем. Об условиях ничего сказано не было. — Девушка надеялась, что сжигающий изнутри жар не выдаст себя румянцем на щеках. Она должна оставаться спокойной и любезной, как на переговорах, когда речь идет о подписании важного контракта. — Скажи, почему ты до сих пор злишься на меня за то, что произошло пять лет назад? Эжен, это долгий срок, чтобы хранить ненависть. — Беатрис старалась говорить мягко, надеясь, что он все-таки выслушает ее и постарается понять. — Согласна, я вела себя как круглая дура, но…

— Хватит — резко оборвал он, бросая салфетку на тарелку. — Я не желаю слушать твои лживые отговорки и оправдания. Пускай ты похожа на ангела, но лжива, как сам дьявол! — Лицо его окаменело. — Я видел все своими глазами и прекрасно понял твои слова. Так что не утруждай себя россказнями! — Эжен поднялся, отшвырнув стул в сторону.

Беатрис побледнела. Она не была готова к такой яростной вспышке ненависти. Глаза ее наполнились слезами, и она опустила голову, чтобы скрыть слабость.

Эжен продолжил уже значительно спокойнее:

— Прошлое давно уже позади. Забудь о нем. Сосредоточься на будущем. И когда оплатишь свои долги, тоже сможешь смело выкинуть все из головы.

И ее саму он тоже выкинет из головы. Как все просто! Беатрис не выдержала и тоже вскочила. Он слишком жесток. Надежды на счастливое будущее с мужчиной ее мечты рушились на глазах. Похоже, она нисколько не поумнела за прошедшие годы. А вот Эжен Делакруа изменился до неузнаваемости, стал совсем другим человеком.

Или, может быть, он всегда таким был? Лицемерным, беспринципным, самовлюбленным…

— Ненавижу тебя, — прошипела Беатрис, не спуская с мучителя золотистых глаз.

— Ага! Это уже лучше. — Эжен неторопливо подошел к ней, снисходительно поглядывая с высоты своего роста. Губы кривила ленивая улыбка. Он взял ее лицо в ладони, и она вздрогнула от прикосновения сильных и нежных рук. — Лучше ненависть, чем полнейшее равнодушие, разве не так? — И потом он сделал то, чего Беатрис боялась и жаждала с равной силой.

Поцеловал ее.

У девушки перехватило дыхание. Она давно мечтала об этой минуте, хотя не смела признаться даже себе, и всем телом прижалась к нему. Сильные руки переместились на тонкую талию, жадно огладили ее бедра и спину, попытались проникнуть под одежду и прикоснуться к нежной коже. Беатрис чуть выгнулась вперед, обняла Эжена за шею и зарылась пальцами в его волосы.

Она не забыла вкуса его поцелуев — поцелуев настоящего мужчины, разгоряченного страстью. Ей не нужен был никто в мире, кроме него. Тело ее таяло от близости, в нем поднималась волна жгучего желания. Еще пара мгновений — и Беатрис совсем потеряла бы голову. Но тут все закончилось — он резко отстранился.

Эжен вызвал такси, чтобы отвезти ее домой, и с ледяной любезностью проводил до машины. Губы ее горели, колени подгибались. Беатрис чувствовала себя окончательно униженной и раздавленной. Он с легкостью оторвался от ее жадного, просящего рта и холодно заметил, что уже поздно и пора расставаться.

— Не забудь, в пятницу утром в половине восьмого я заеду за тобой. Будь готова. Не вздумай прятаться, я тебя везде найду, даже за океаном.

Сгорая со стыда, она не поднимала глаз. Теперь Беатрис усвоила урок: не показывай истинных чувств, если не хочешь, чтобы он вытер об тебя ноги…