В плену у гордости

— Где ты была? Ты вообще-то на часы смотришь? Уже полночь! Еще минута, и я бы подняла на ноги всю полицию Флоренции! — Но, посмотрев на сестру, она перестала злиться и вместо этого заволновалась. — Что с тобой? Ты в порядке? Почему ты так странно смотришь?

— Просто я влюбилась! — пропела Беатрис и рухнула на кровать, лицом в подушку, чтобы не разбудить соседей безудержным смехом. — И мы с ним гуляли часов пять!

— И кто же этот он? — спросила Сузан. Она прекрасно знала нелюдимый характер сестры и всегда считала, что ей нелегко будет найти кавалера.

— Эжен Делакруа, — выдохнула Беатрис, переворачиваясь на спину, и залилась жарким румянцем. Она вспомнила теплые губы юноши, его сильные руки, уверенно и спокойно лежащие на ее талии.

— Вот уж не ожидала! — Сузан удивленно приподняла брови. — Я, конечно, не хочу тебя расстраивать, но вряд ли это продлится хотя бы месяц. Он, похоже, слишком ценит свою свободу.

— Поживем — увидим, — беспечно ответила Беатрис. — Сейчас я счастлива, а остальное неважно.

Однако мрачные прогнозы Сузан не подтвердились. Молодые люди не расстались ни через месяц, ни через два…

Беатрис и Эжен встречались каждый день, да и как могло быть иначе, если они учились на одном курсе. Все больше времени они проводили вместе, постепенно узнавая друг друга. Вскоре одних поцелуев уже не хватало, и влюбленные перешли к более откровенным ласкам, но никогда не переступали заветной черты.

От поцелуев и прикосновений Эжена у девушки по спине пробегала сладкая дрожь, а кровь превращалась в жидкий огонь, и она готова была поступиться принципами, отдавшись всепоглощающей страсти. Но он всякий раз бережно отстранял ее, а однажды объяснил хрипловатым, глубоким голосом:

— Тебе еще очень мало лет, милая. В один прекрасный день ты станешь моей женой, а до той поры твоя невинность для меня превыше всего.

— Ты делаешь мне предложение? — затаив дыхание, спросила Беатрис и заглянула в его потемневшие серые глаза. Ей не нужен был никто, кроме Эжена. Она отказалась бы от чего угодно, лишь бы находиться с ним рядом.

— Конечно, любимая. Ты же мой ангел. Я люблю тебя, а ты все не веришь. — И он нежно провел пальцем по вспухшим от поцелуев, дрожащим губам.

— Но когда же? — спросила она капризным тоном, но в тихом голосе и робком взгляде сквозила мольба.

— Когда придет время, любимая, — ответил Эжен, как ей казалось, чересчур беспечно. — Когда мы с тобой окончим университет.

— Ты — как хочешь, а я вообще не собираюсь его оканчивать! — Беатрис вырвалась из объятий Эжена, отвернулась от него и расплакалась. Она чувствовала себя ребенком, которого обещали сводить в цирк, а вместо этого заперли в темном чулане.

Молодой человек попытался успокоить ее.

— Но это же не значит, что нашей любви пришел конец, — мягко и терпеливо произнес он, пытаясь оторвать ладони от ее лица и заглянуть в покрасневшие глаза. — Я должен стать сперва человеком. Куда я приведу молодую прекрасную жену? Время быстро пройдет, вот увидишь. Еще два года, и мы сможем пожениться. А если ты не хочешь учиться в Италии, я прилечу к тебе на каникулы, только адрес скажи. — Он насмешливо улыбнулся. — Заработанных за полгода денег как раз хватит на билет.

Но Беатрис убежала, а потом целый день с ним не разговаривала. Если бы он любил ее очень сильно, то должен был бы потащить под венец после первого дня знакомства! Он не стал бы ждать и придумывать дурацкие отговорки. Во всех книгах герои всегда женятся при первой же возможности, а потом уже думают, что дальше делать.

Беатрис сменила гнев на милость только вечером, когда Эжен пришел под ее окна вместе с ребятами из студенческого музыкального ансамбля. Под томительные звуки гитары и саксофона он объяснился в пламенной любви и поклялся быть преданным только ей одной.

Какая девушка устоит перед признанием, сделанным в такой форме? И Беатрис, не помня себя от радости, сбежала по ступенькам прямо в объятия возлюбленного.

Больше о планах на будущее они не заговаривали.

Юная англичанка не раз пыталась поближе познакомить Эжена с сестрой и лучшим другом Брайаном Бриджесом, но тот упорно отказывался. Он не желал ни с кем делить ее внимание, которого и так на его долю приходилось не слишком много — большую часть времени и сил поглощала учеба.

Любовь придала Беатрис творческой энергии, и она за два месяца, оставшихся до конца семестра, написала полотно на извечный сюжет «Ромео и Джульетта». Конечно, гениальным это произведение назвать было сложно, но и особого позора оно своей создательнице не принесло. Насмешливые критики в лице Сузан и Брайана не преминули указать на очевидное сходство юного Монтекки с одним общим знакомым, но Беатрис было наплевать.

Она довольно успешно сдавала экзамены, мысленно готовясь навсегда покинуть древние стены Флорентийской школы изящных искусств. В начале июля девушка планировала забрать документы, полететь к отцу в Англию и провести там хотя бы несколько месяцев. Потом, возможно, она все-таки вернется в Италию, чтобы быть ближе к Эжену…