В плену у мертвецов

Аслан из крестьянской семьи. До 1991 года семья жила в селе Дмитриевское, Красногвардейского района Ставропольского края, оно же Дмитровка, среди хохлов. Отец занимался разведением лука, арбузов, коневодством и овцеводством. Аслан окончил школу-восьмилетку, а потом учился и закончил Красногвардейское ПТУ, приобрёл специальность: тракторист-машинист широкого профиля. Из Дмитровки он ушёл в 1986 году в Советскую Армию. В семье было семь братьев и три сестры. После армии стал плотно заниматься овцеводством. Работал вначале с братом. Потом ему дали кошару и он работал самостоятельно. Отец числился старшим чабаном, но братья не давали ему работать, всё делали сами.

И тут пришла перестройка. О том времени Аслан говорит так: «Стали заявлять о себе казаки. Дали самовластье верхушке, а те хуйнёй занялись, потихоньку национальные вопросы стали поднимать. Мол, надо гнать их, это наша земля, мы русские!» К семье Султана соседи-хохлы хоть и относились по-соседски хорошо, в 1991 году, после того как одного из братьев Алхазуровых застрелили в Астрахани, на рынке, отец дал команду переселяться в Чечню. Один брат уже жил в станице Червлёной в Шелковском районе, занимался земледелием, имел трактор. Выращивал кукурузу, подсолнечник.

Аслан ходит вдоль камеры, поворачиваясь ко мне то своим красным лицом и светлыми глазами, то спиной в синем костюме ADIDAS с трилистником на спине. Дешёвая «Прима» в пальцах. «Потом пришёл Дудаев. Его привёз из Эстонии Гантемиров, и его люди думали, что смогут, прикрываясь генералом, творить свой беспредел.» Гантемиров был с Лабазановым, тот стал охранником Дудаева. Но Дудаев собою управлять не позволил, и всех их разогнал потом. При Дудаеве люди стали жить лучше. Люди ездили в основном за границу, купить товар. В Грозном сложился самый дешёвый оптовый рынок на всём Кавказе. Там можно было купить всё, от иголки до автомобиля. Появились, конечно, и те, кто вагоны грабили, банды целые. Но тогда в Забайкалье тоже составы грабили…

Иван переворачивается под одеялом. Возможно он слышит, что говорит Аслан, и не согласен с его трактовкой чеченской истории. Возможно ему мешает лишь звуковой шум. Иван, в любом случае, как и Мишка, предпочитает спать днём. Аслан содержится в Лефортово с 17 апреля, он прибыл сюда на десяток дней позже, чем я. С тех пор он сидит с Иваном, и только с Иваном. Обычно сокамерников не держат вместе более двух месяцев. «Русские ещё жили в Чечне, работали, – продолжает Аслан, – на винзаводах, на пищекомбинатах… Основной поток русских беженцев начался, я о массовом потоке говорю, после Первой войны. Потому что русские ходили вместе с федералами и тыкали пальцами – вот этот меня притеснял. Этот. И этот! И люди после этого исчезали, или находили их в Грозном, переломанных. Месть рождает месть… Второй сильный отток начался, когда стали русских убивать. Дома отбирали. Встречу назначали в степи. Любой здравомыслящий человек понимал, что это подготовка ко 2-ой войне».

Отряд самообороны был создан в селе Червлёном. Аслан вошёл в отряд. Судя по эпизоду с вилами, он может быть был в числе первых. Участвовал в народном ополчении с 1994 года. «Сперва я был с пацанами из моего села, с теми, кто в Абхазии воевал с Шамилём. Потом их Басаев вызвал позднее к себе, и ушли с Басаевым. Защищали суверенитет. Я был при штабе. Сидели в Президентском дворце. Дежурили. Работа была такая: давали нам мешки с хлебом, с патронами и давали задание, куда везти. А оттуда мы доставляли раненых».

Так Аслан намеренно комкает своё повествование, и его как скомканную газетную страницу трудно прочитать. Я не стараюсь внести ясность и прочитать чётко эту страницу его жизни, так как ему ещё предстоит отвечать перед судом за его деяния того периода жизни. Было бы опасно для него, если бы я старался вырвать из него то, чего он не хочет говорить. Потому я просто записываю его слова. Что захочет сказать, то и скажет. «Потом я подался в Наурский батальон, в отряд к Баталову (далее Аслан называет Наурский отряд и „полком“ и „батальоном“). И был там до конца… Там был Наурский батальон. Подался я к пацанам, простынями обвязался, Терек перешёл. Туда можно было войти…»

«Тех, кто организовал эту операцию, их отпустили. Меня уже год держат. Радуевцев там не было, батальоны Наурский и Исрапилова. Вообще Радуев не подчинялся Масхадову, а подчинялся Басаеву. Мы думали что едем… и Наурские ребята поедут в Наур, а мы поедем в Шелковской район. Приехали, думаем Наур, а оказывается Кизляр…»