В плену у полуночи

По понятным причинам он был напуган и расстроен, и не смог хорошо описать похитителей. Лишь сказал, что они были полностью одеты во все черное, а на их лицах были маски, скрывающие все, кроме глаз. Также он заметил, что на их шеях были странные черные ошейники.

Правоохранительное Агентство не до конца понимало значение этой ключевой детали, в отличие от каждого из членов Ордена. Они догадывались, что за этим стоит Драгос, но услышав про ошейник, их подозрения подтвердились. Все три убийцы являлись выращенными представителями первого поколения, натренированными служить Драгосу. Их верность была обеспечена специальным ошейником, который надевали на них насильно.

— Я просто не могу понять все это безумие. — Сказал Кристоф, ставя локти на стол. Он выглядел разбитым. — Ради чего? Безусловно, наша раса не такая неотесанная, как людская, готовая воевать и устраивать заговоры ради денег. Так на что они рассчитывают, похитив моего единственного ребенка?

— Нет, — мрачно ответил Лукан. — Мы не думаем, что это связано с финансовой выгодой.

— Тогда что им нужно от Келлана? Что они получат, забрав его?

Лукан кинул быстрый взгляд в сторону Лазаро Арчера. — Рычаг давления. Тот, кто организовал это похищение, несомненно, в скором времени предъявит требования.

— И что он потребует?

— Меня, — тихо сказал Лазаро. Когда по нему скользнул вопросительный взгляд сына, представитель первого поколения посмотрел на него с искренним раскаянием. — Кристоф не в курсе того разговора, что состоялся год назад, Лукан. Я так и не сказал ему и другим представителям первого поколения о твоем предостережении. О том, что кто-то хочет нас истребить. Он не знает о других убийствах среди нашего поколения.

Лицо Кристофа Арчера слегка побледнело. — О чем ты, отец? Кто хочет тебе навредить?

— Его зовут Драгос, — ответил Лукан. — Уже на протяжении некоторого времени Орден ведет с ним личную войну. К сожалению, не так давно, как хотелось бы. Он десятилетиями выстраивал свою собственную империю и уже успел убить нескольких представителей первого поколения, и это только верхушка от айсберга. Все, что им движет, это власть. И необходимость ее получить. Он не перед чем не остановится, чтобы получить все, чего хочет. Ничья жизнь не важна.

— Господи. Ты считаешь, что этот больной ублюдок похитил Келлана? Лукан кивнул. — Мне жаль.

Кристоф вскочил на ноги и начал расхаживать взад-вперед. — Мы должны его вернуть. Черт возьми, мы должны венуть моего сына домой, чего бы это не стоило.

— Мы все с этим согласны, — сказал Лукан за всех сидящих в гнетущей тишине технической лаборатории. — Но вы должны понимать, что вне зависимости от того, как все обернется, есть риски…

— Насрать на риски! — прокричал Кристоф. — Мы говорим о моем сыне, моем единственном ребенке. О моем любимом, невинном мальчике. Не говори мне о рисках, Лукан. Я с радостью обменяю свою жизнь на жизнь Келлана.

— Как и я, — уверенно произнес Лазаро. — Сделаю все что угодно ради семьи.

Брок наблюдал за эмоциональным обменом фраз зная не понаслышке, каково быть беспомощным перед лицом такой потери. Но несмотря на то, как сильно его тронула боль Арчеров, он был поражен какой сочувствующей выглядела Дженна.

Хоть она и сдерживалась, ее губы дрожали, а ореховые глаза были наполнены слезами. Он не знал было ли это от сочувствия к тому, через что проходят эти два члена Рода, или от воспоминаний о ее собственной боли от резкой потери близких, но чувствительность, которую он в ней увидел, глубоко его тронула.

Под столом ее рука потянулась к его. Он сжал ее, и она, слегка улыбаясь, взглянула на него. Их пальцы переплелись в молчаливом утешении. В этот момент что-то более глубокое прошло между ними — невысказанное признание растущей привязанности.

Он знал, что Дженна — сильная. Знал, что она была смелой, стойкой женщиной, которая получила слишком много ударов судьбы, но все же держалась. Но видя ее сейчас, в моменте уязвимости, он почувствовал, как его сердце чуть-чуть сжалось.

Ему нравилось, что она не была каким-то нежным цветком, увядающим от малейшего попадания тепла. Но он также любил в ней эту мягкость.

Боже, в ней было столько всего, за что можно любить.

Если бы не маленькая проблема в виде того, что она не была рождена Подругой по Крови, Дженна Дэрроу была бы женщиной, которую Брок с легкостью мог представить рядом с собой. Настоящий партнер в жизни и во всем остальном. Но она была смертной, и любовь к ней непременно приведет к ее потере. То, что сегодня произошло в Нью-Йорке, когда он увидел ее в руках Миньонов Драгоса, еще сильнее подтверждало это.

Смерть Коринн была ударом, которого он не ожидал, но все же смог жить дальше. Потерю Дженны, будь то от возраста, который в конечном счете заберет ее, или по какой-либо еще причине, он теперь даже не мог вообразить.

Брок держал ее руку и понимал, что больше нет смысла притворяться, что она лишь очередная миссия, или что ее защита была лишь заданием Ордена. Он слишком сильно и быстро привязался к ней, чтобы отрицать насколько она ему небезразлична.