В плену у повелителя. Путь не ангела

Не знаю, как Ингенель, но Дармструг безумно горд, что станет отцом. И как сам сказал:

— Хорошо, что она ангел. У человеков плохо получается вынашивать демонских детей.

Они решили пожить в людском мире, хотя монашка долго сопротивлялась, но лысый демоняра так просто не отпустит.

Только я одного не могла понять, как же так все сложилось, про ее провидение?

— Эверлин, твои молитвы были услышаны, — то есть мне благодарить кого-то свыше за все, что свалилось? У ангелов шикарное чувство юмора. — Небеса уже давно хотели вернуть верхланов, но есть такие вещи, о которых приходится умалчивать даже ангелам. И с вами так весело оказалось.

Ингенель провела рукой по лысине Дармструга, а тот от удовольствия закрыл глаза.

— Погоди, но как тогда во время битвы… и как Дарм в тебя подселил тень? — спросила ее.

— Вот тут повезло. И во мне реально была его тень, так что все, что происходило было на самом деле. А если бы вы меня убили, то пришел бы другой ангел.

— Но как все так совпало?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Переплетения судьбы так непредсказуемы, что никогда не поймешь, как оно случится. Вас свели Небеса и ад. И даже не свели, а подтолкнули друг к другу, а остальное вы уже сами.

— Но Небеса прислали и Фюриэля, — возмутилась я.

— Не беспокойся о нем. Выжил из ума парень, он был нормальным, но фанатичным. Больше он тебя не тронет, а понесет наказание.

— Какое? — любопытство вещь такая.

— Не скажу. Я тебе и так многое рассказала, — сверкнула карими глазами монашка-ангел. — Ты теперь демон, так что извини.

Аж непривычно. Самый настоящий демон. И не под властью Владыки, а благодаря любимому.

* * *

Измерение тиаматов оказалось прекрасным — белые огромные здания, ночное небо с ярко мерцавшими звездами. И здесь даже подземные воды недалеко.

Переход из обычного ада закрыли. Тэйм создал оборотней. Теперь верхланы могли обращаться в тиаматов, когда хотели. И остались жить с нами в аду. Привыкли уже. Тем более сейчас война между Империей Алварина и адом. Так что Владыка мог в любой момент обрушить всю демонскую ораву на нас. Все-таки он потерял сильнейшую поддержку.

Самое прискорбное — хозяйские тиаматы остались с демонами. Увы, они привязаны до конца жизни.

— Милый, так что я за демон? — спросила Тэйма, вцепившись в его плечи, когда он взбирался на самое высокое здание тиаматского измерения. Я уже пробовала обратиться в тиамата, пробовала призвать суккубскую силу. И теперь пусть молится всем богам, если я импом стала. Они маленькие, скрюченные лысые гномики!

Щупальце удерживало меня на спине, не давая упасть.

«Погоди немного», — услышала в голове.

Мы залезли на парапет и сели, свесив ноги вниз. Тэйм обнял меня за талию, а я положила голову на его грудь.

Внизу виднелся город, горевший красно-оранжевыми огнями, игравшими причудливыми бликами на белых стенах. А над нами — звездное небо.

— Смотри, сконцентрируй тьму внутри себя, — сказал он, взяв меня за руку и выставив ее вперед.

Тьму?

— Не бойся. Дай ей выйти из тебя.

Я прислушалась к себе. Ничего. Никакой силы.

— Не получается, — расстроено сказала я.

— Получится. У меня поначалу все спонтанно выходило.

— Выходило что? — недоверчиво спросила.

— Не скажу.

— Эй, — ткнула его в бок локтем. — Значит, я не демон?

— Демоница, — он прижал крепче к себе и уткнулся в макушку. — Полноценная и свободная. Тобой никто не может повелевать.

Теплый ветерок мягко проносился рядом. А мы сидели в тишине. Как в Дерве по вечерам, когда все жители деревне уже спали. Да и какая разница, что я за демон, если точно не суккуб? И я просто счастлива. Но еще не до конца.

— Тэйм, а как так вышло с твоим отцом?

— Он мне не отец. Вот твой отец может гордо им называться, а мой лишь оплодотворил мою мать.

Фантазия рисовала мне различные неприличные картины.

— Каждую самку тиамата он обращал в девушек и насиловал их, пока они не беременели. И все мои браться становились королями черной ночи. Людо-звери. У них даже имен не было. И Айрзель — моя сестра, но у нас разные мамы, — его голос звучал с тоской и болью. Он хоть и не знал их, но где-то в чем-то чувствовал родство к ним. — Я благодарен тебе. Ты мне дала имя, жизнь и надежду на счастье. Научила, что помимо ярости и злобы, существует нечто большее. И за это стоит сражаться.

— Тэйм, — я подняла голову и посмотрела в черные глаза. Любимые глаза. — Я хочу увидеть маму.

* * *

Когда люди спят, стражники попивают медовуху, а молодые люди занимаются продолжением рода, по столице Алварина бродят демоны. Сердце города рассчитано на огромную концентрацию демонов, а вот если их двое или трое — вполне свободно можно себя чувствовать. Но если вспомнить, что учудили два демона в Стормсвилле, то…

В плотно завернутой ткани я несла крестик. Мне придется с ним расстаться. Эта маленькая память о моей человеческой жизни нещадно пекла, когда я ее надевала, словно обижалась на меня за предательство человечности.

Мама никуда не съехала. Жила в огромном особняке в центре. Не знаю, где Юзефа. Но поздороваюсь с ней, если увижу.