В плену у принца

— Ты трусиха, Эмили. Каждую ночь в постели ты ведешь себя как распутница, умоляя о ласках, но при свете дня краснеешь и смотришь в пол, на потолок… куда угодно, только не на меня.

Потому что она очень боялась выдать себя. В темноте она часто произносила тайные слова, которые страшилась сказать при свете дня.

— Я ведь не вижу тебя днем, — уточнила она, пытаясь выглядеть беспечной. — Ты работаешь.

— Но сейчас я не работаю, — спокойно сказал он, — и желаю узнать мою жену.

— Большинство людей узнают друг друга до брака.

Зак улыбнулся.

— Я не согласен. Многие люди думают, будто знают друг друга, до того, как поженятся, а потом со временем каждый обнаруживает в своем партнере много непривычного и разочаровывается. До брака люди могут притворяться, но потом, в браке, открывается настоящее положение вещей. Мы знали правду друг о друге до того, как поженились.

Эмили поставила вино на стол.

— Ты все еще думаешь, что я знала о Питере. И лгала тебе, когда говорила, что не знаю.

— Это не важно, — он пожал плечами. — У каждого из нас была причина вступить в брак, Эмили. Я доволен, и ты довольна. Не будем больше говорить об этом.

Но она хотела говорить, хотела, чтобы он поверил ей. Его представление о мире не нравилось ей.

Эмили беспомощно посмотрела на него — при его отношении к женщинам вообще, ей не легко переубедить его.

— Это Даниэль заставила тебя думать, что женщины играют и манипулируют? Именно она сделала тебя циничным?

Зак отрывисто рассмеялся.

— Эмили, женщины играли со мной с тех пор, как я самостоятельно начал ходить. Я богат и влиятелен, и всегда есть кто-то, желающий воспользоваться этим.

Эмили ковыряла еду на тарелке.

— Ты на самом деле думаешь, что тебя нельзя полюбить просто так?

Он пожал плечами.

— Учитывая мое положение, я никогда не думал жениться по любви и даже не верю, что она существует.

— Т-ты никогда никого не любил? — разочарованно спросила Эмили.

Зак покачал головой.

— И, очевидно, ты тоже, — сказал он, — иначе не была бы девственницей.

— Я ждала настоящего мужчину, — призналась она.

— И встретила меня…

Он и был настоящим мужчиной, но, очевидно, невозможно сказать ему об этом так, чтобы он поверил. Эмили опустила глаза, боясь, что он прочтет в них правду.

Все последующие дни были похожи: они поздно поднимались, ездили верхом или на машине в пустыню, играли с Джамалом, а потом ужинали, разговаривали допоздна и отправлялись в постель.

Для Эмили это было счастливое время. Ну и что, если он не любит ее? Зато он удивительно внимателен и заботлив.

Каждый день он приносил маленькие подарки, желая порадовать ее, и оказался очень хорошим собеседником. Он был невероятно умен, весел и очарователен.

Чем больше времени они проводили вместе, тем больше она узнавала его и начинала понимать, какой тяжелый груз лежал на нем с детства.

Если он был занят, она ездила верхом с Джамалом.

— Дядя Зак говорит, я могу ездить верхом в пустыню, но недалеко. Он приедет к нам, когда закончит дела, — сказал ей однажды Джамал, когда они отправились в путь, и он вонзил каблуки в пони, пуская его в легкий галоп.

Погоняя лошадь, Эмили догнала маленького мальчика.

— А ты хороший наездник.

— Дядя Зак учил меня, — гордо сказал Джамал. Мама не хотела, чтобы я ездил верхом, она говорит, что это опасно, но дядя Зак сказал, что я должен учиться.

— Ты хороший ученик, — проговорила Эмили, глядя, как легко и спокойно ребенок держится на пони.

— Смотри, — он махнул рукой, — там пещеры. Некоторые люди говорят, что им нет конца.

— Я думала, ты не любишь темноту, — вздрогнув, сказала Эмили.

— Только во дворце, — ответил он. — В пустыне совсем другое. Как-нибудь я поеду туда.

— Пока я присматриваю за тобой, не поедешь, — быстро сказала Эмили.

— Это недалеко, — проговорил Джамал. — Я уже большой и могу позаботиться о тебе.

— Нет, спасибо. Ты можешь поехать с Заком.

Не успев сказать это, она услышала стук копыт и увидела скачущего к ним Зака на перевозбужденном Сахаре.

Джамал просиял.

— Могу я поездить на нем верхом, дядя Зак?

— Никто не ездил верхом на Сахаре, кроме меня, сказал Зак, — но, возможно, когда ты станешь старше…

Джамал сник, а потом снова просиял:

— А мы поедем в пещеры?

— Не сегодня, — Зак покачал головой. — Уже темнеет. Эту поездку придется отложить.

— Но я хочу поехать в пещеры.

— Поедешь, — пообещал Зак. — Но в другой раз.

Джамал кивнул и пустил пони в легкий галоп в противоположном направлении.

Зак посмотрел на Эмили.

— Ты удивительно хорошо ладишь с детьми.

— Я люблю его, — бесхитростно сказала Эмили, следя за маленьким мальчиком. — Он замечательный, добрый и дружелюбный. И я люблю это место, она посмотрела на горизонт. — В детстве я любила пляж, а это — огромный пляж без моря.

Зак посмотрел на нее и задумчиво нахмурился, потом развернул Сахару и последовал за ребенком.

Эмили отправилась за ними более медленным шагом, раздумывая, почему Зак нахмурился.

В ту ночь после ужина она рассказала Заку то, что никогда никому не рассказывала. О том, как одиноко себя чувствовала без родителей, как уехала, чтобы не мешать Питеру и Паломе.

Зак слушал, не сводя с нее сверкающих темных глаз.