В плену у сказки

— А я отказалась. Эрик, послушай меня, вот та прекрасная девушка, — я указала на Эллу, — твоя истинная судьба, настоящая любовь, вторая половинка и так далее. Ты ведь сам это уже почувствовал, верно? — Эрик хотел возразить, но я продолжала, — Точно почувствовал, не спорь! Поэтому слушай свое сердце, следуй за мечтой и шуруй к Золу… К Элле. Лучше ее ты никого и никогда не встретишь.

«Будь с ней нежным и ласковым, не разочаровывай меня, а лучше сразу женись», — добавила я мысленно.

— Ты хоть понимаешь, что сейчас пытаешься приказывать своему принцу?

— Ох, подумаешь. Ну давай я скажу «ваше высочество» и поклонюсь, если это так нужно.

— Нет, не нужно, — настроение у Эрика вмиг испортилось, и он больше не улыбался. — Но ты ведь понимаешь, что я сейчас уйду?

— Уходи, — выпалила я сразу же, потому что уже услышала первые музыкальные трели. Время поджимало.

Эрик неудовлетворенно поморщился, но затем отвернулся и направился к Элле, которая растеряно стояла, напоминая брошенное украшение, ожидающее, когда его подберут. Толпа самозабвенно расступалась перед принцем, а на меня посмотрела с лицемерной жалостью и ехидством.

И несмотря на понимание, что именно я первая отвергла Эрика и что это правильный поступок, мне вдруг стало неприятно.

Проснулось эгоистичное сожаление о танце, который изначально предназначался Золушке, но мог быть мной украденным.

Чтобы не мешать танцующим, я подошла к массивным дверям, намереваясь уйти куда-нибудь подальше, но в самый последний момент обернулась.

Эрик и Элла танцевали в центре, окруженные другими парами, которые не могли с ними даже сравниться. Музыка играла только для этих двоих.

Платье Эллы блестело, сотканное из звездного света, а улыбка выглядела яркой и живой. Эрик смотрел на нее почти с умилением. Складывалось ощущение, что принц и Элла всего лишь совершенные куклы, участвующие в представлении. Может, они такими и являлись.

Но это было… потрясающе. Правда. Даже мое черствое, прагматичное сердце болезненно заныло. И это переполняющее чувство восхищения скорее ранило, чем воодушевило. Еще ни разу я не чувствовала себя настолько чужой: одинокая и проклятая странница, даже не принадлежащая этому миру.

Вот он, сказочный бал, в чудеса которого верят маленькие девочки, слушая историю о вечной любви и мечтающие хоть одним глазком увидеть ожившую сказку. И то, что в этом прекрасном моменте оказалась именно я, было просто кощунством. Во мне недостаточно веры, доброты и любви, но слишком много злости и обиды.

Я вышла из главного зала и направилась по длинному каменному коридору, ведущему в сад. Другие гости, которые тоже отдыхали в тишине и прохладе, почти не обращали на меня внимания. Конечно, я же не главная героиня, у меня нет серебряного платья и хрустальных туфелек, а вместо феи-крестной в судьбу вмешалась ведьма.

Огромная луна освещала цветы и плесень, которая навсегда въелась в каменные стены, скульптуры и беседки.

В укромном месте, спрятанном за увядающим розарием, находились качели. Я села на них и легко оттолкнулась ногами, удивляясь тому, как это, оказывается, просто — качаться на качелях. Последний раз я качалась на них, наверное, в далеком детстве.

Потерянная в мыслях, я не заметила, как прошло время и как, кроме меня, в забытой части сада появились еще люди. И, кто бы сомневался, очень знакомые люди.

— Благодарю за вечер, Эрик, — сказала Элла. — и благодарю за танец. Сегодня я увидела сон наяву.

Я затаила дыхание, радуясь, что меня не видно за раскидистым плющом. Судя по всему, Эрик и Элла стояли на каменном мостике возле искусственного пруда. На водной глади отражалась луна. Лучшего места для уединения сложно было бы найти.

— Это тебя я должен благодарить за вечер, Элла, — ответил Эрик, — давно я не встречал такой милой и очаровательной девушки.

— Отец меня прекрасно воспитал, жаль только, что столь рано ушел из жизни. Мне его очень не хватает.

— Но зато ты не осталась одинокой. У тебя прекрасная сестра, наверное, с ней не соскучишься.

— Анастасия? — спросила Элла, — да, она… Моя сестра, и я ее очень ценю.

— Расскажи о ней, — попросил Эрик.

Я чуть не взвыла в своей засаде, потому что на свидании с девушкой спрашивать о другой — это просто свинство. Элла тоже не оценила:

— Почему ты спрашиваешь о ней?

— Она показалась мне особенной, — честно ответил Эрик, — Что-то в ней есть, она кажется такой настоящей.

— Ты влюбился в нее? — после долгой паузы спросила Элла.

— Это так очевидно?

Я схватилась за веревки качелей, потому что потеряла равновесие из-за паники. К счастью, Эрик добавил:

— На самом деле, нет, не думаю. Мне даже кажется, что в тебя будет влюбиться правильнее. Просто… Все гораздо сложнее, чем мои чувства.

— Разве может быть что-то сложнее чувств? Любовь — самое прекрасное, невыносимое и непонятное, что есть на свете. И я докажу, что влюбиться в меня — это не только правильное решение, но и единственное.