В плену у сказки

Слышать такие слова от красивой и хрупкой девушки с ангельским лицом было странно. Тем более ее голос звенел пугающей решимостью.

— Это желание можно понять.

— Я никогда тебя не прощу, — вздохнула Элла, признаваясь больше себе, чем мне. — Не смогу. Никого не прощу.

— Ты и не должна, — я пожала плечами и посмотрела на Эллу, отчего-то желая запомнить ее именно такой — тихой и меланхоличной, в сумерках уходящего дня, с грозовым небом на фоне.

Этот разговор был искренним. Да, каким-то настоящим, и, наверное, таким он был в первый и в последний раз — я это чувствовала.

Больше ничего говорить не хотелось. Элла отвернулась и качнула ногами — маленькие туфли, вечно слишком большого размера, сорвались вниз и пропали в морской бездне. Я поднялась и, не прощаясь вернулась в замок, который теперь казался чужим и неприветливым.

* * *

А вечером приехала Роксана, точнее леди Тремейн — но в своих мыслях так ее называть совсем не получалось. Она зашла в мои покои без стука, я только успела натянуть сорочку. На женщине было надето, как обычно, глухое черно-фиолетовое платье, а на голове красовалась прическа-башня.

Мы с Люцифером, лежавшим в кресле, переглянулись.

— Кажется, я вас не приглашала, матушка.

— Я услышала о трагедии и не могла не приехать, — она прошла и села на кровать рядом со мной. — Дризелла тоже рвалась тебя поддержать, но я ее остановила.

— Мне не нужна поддержка.

Она ласково улыбнулась и погладила меня по спине. Этот жест был каким-то материнским, поэтому мне стало еще тоскливее.

— Всем нужна поддержка, — сказала Роксана, — и особенно тем, кто отказывается от нее. Ты беспокоишься за любимого, я же знаю.

Мне и правда хотелось, чтобы меня пожалели, обняли и сказали, что все образуется.

— Когда Питер бросил меня и улетел Нетландию, я думала, что моя душа исчезла вместе с ним. Так что я понимаю твои чувства, как никто другой.

— Мои чувства понимаете, а как насчет Золушки?

— Что? — растерялась она.

— Вы пришли поддержать меня, но не ее. Хотя и она тоже переживает. И у нее тоже есть чувства.

— Но моя дочь — ты.

— Вы ведь никогда не думали о том, каково Элле?

— Не знаю. Какое это имеет значение сейчас?

Только в этот момент я четко осознала, что Роксана из моего мира и из этого сильно отличались друг от друга. Тетя Жени никогда бы не ответила «не знаю», она и слова-то такого не знала. У нее все было расставлено по полочкам, разъяснено и разложено. Она тоже казалась бездушной, но многое делала ради племянницы.

Наверное, и я сама не очень-то и была похожа на сказочную Анастасию — у той хватило духу бросить вызов навязанной судьбе, а я только и делала, что, как мышка, старалась не навредить сюжету.

— Влияние написанной истории ослабло достаточно, чтобы вы могли осознать свою ошибку, но вы ведь этого не сделали, — я вздохнула. — А ведь ваша дочь даже не…

«Принц нашелся! Принц! Жив!»

Я развернулась к двери, за которой раздавались радостные крики, и, позабыв о Роксане, бросилась прочь из комнаты.

Даже не осознавала, в насколько же сильном напряжении была все это время. А сейчас словно неподъемный груз исчез, и я почувствовала себя легкой, как перышко, и счастливой.

Я слетела со ступеней и вбежала в главный зал в одной сорочке. Ворота были настежь открыты, и оттуда веяло холодным дыханием бури, которая закончилась не столь давно. Здесь уже толпились перепуганные слуги и сам король, потерявший где-то корону. Он плакал и обнимал сына.

Эрик стоял, опираясь на солдат, бледный, босой, в рваной рубашке. Только сейчас я поняла, как же сильно переживала, и даже не потому, что от его свадьбы с Эллой зависела моя судьба. Я искренне боялась за него.

В столпотворении людей он отыскал меня взглядом и устало улыбнулся. Я нерешительно протиснулась к нему, а потом крепко обняла, отодвинув в сторону даже короля. Эрик прижался ко мне, немного навалившись, и заставил покачнуться от тяжести. От принца пахло морем и ночью.

— Ты нас так напугал, — прошептала я, — где ты был?

— Шторм, — выдохнул он, — корабль разбился, меня выбросило на пляж. Я долго шел до ближайшего поселения.

— Сын мой, тебе срочно нужен лекарь, — беспокоился король, — и покой. А ну нечего здесь толпиться! Счастье какое, что ты вернулся. Завтра устроим бал! Нет, послезавтра, чтобы ты успел прийти в себя.

— Да, мне нужен покой. Анастасия меня проводит, — сказал Эрик, подталкивая меня к дверям.

— Конечно, зачем тебе с отцом время проводить? Сразу… — он махнул рукой и схватился за голову, — а корона моя, корона моя где?

Сначала мы шли в молчании, преследуемые парочкой слуг, но едва остались одни, Эрик оперся руками о стену и всхлипнул. Я положила ладонь на его дрожащую спину.

Таким разбитым я не видела его даже тогда, когда его мучило проклятие.

— Ты в порядке?

— Нет. Вся команда погибла, и это моя вина, — он вздрогнул, и его боль волной передалась мне, перехватывая дыхание. — Но никто о них не говорит, радуясь моему возвращению, будто они ничего не значили. И если бы я только послушал Эллу и никуда не отправлялся. Если бы…

— Это не твоя вина.