В плену у снега... (ЛП)

Меган сидела перед панорамным окном и рассеянно потягивала чай со льдом. Со стороны можно было подумать что она просто наслаждается пейзажем. Но, по правде сказать, она его даже не видела. Она была слишком поглощена битвой, развернувшейся в ее сознании. Какого хрена ты делаешь? орал гомофоб. Сначала ты перестаешь обращаться с ней как с тварью, каковой она является, потом начинаешь разговаривать с ней… быть милой… беседовать как будто вы старые друзья. А теперь ты исходишь слюной, когда она поднимает тяжести. Ты становишься извращенкой… такой же как они, с шипением закончил голос. Ничего подобного! вспылила она. Я не «исходила слюной», я просто была впечатлена ее физической формой, защищалась писательница, гомофоб презрительно фыркнул. А что касается милой, то почему, черт возьми, нет? Она добра ко мне безо всякой на то причины. Она помогает мне понять, что мир это не только черное и белое, как ты пытаешься мне внушить. Что не каждая лесбиянка плохая. Что некоторые из них восхитительно добрые… и щедрые… и заботливые, писательница почувствовала, как слезы начали обжигать ее глаза. Как кто-то, кого ты знала, да, малышка? мягко прошептала маленькая Чарли. Нет! Даже не смей начинать об этом! зарычала Меган. Если бы ей и правда было не наплевать, то она писала бы мне, звонила бы, она не оставила бы меня совсем одну.

«Совсем одна», всхлипнула писательница и, закрыв лицо руками, дала волю слезам, что копились несколько лет.

В дальнем углу комнаты две пары глаз наблюдали как молодая женщина плачет. Обе переживали за нее, но ни одна не сдвинулась с места. Нет, утешать ее не их задача. Это было дело другой, и она скоро придет.

* * *

Рэнди стояла упершись руками в стенку душа. Ее голова была опущена меж вытянутых рук, и она в блаженстве застонала от упругих струй, которые атаковали ее тело от плеч до щиколоток. Горячая, пульсирующая вода массировала и расслабляла натруженные мышцы и высокая женщина таяла от удовольствия. Одновременно Рэнди обдумывала недавние события в тренажерном зале. Она знала о присутствии Меган, но коль скоро та никак не пыталась привлечь ее внимание, Рэнди решила не прерывать свое занятие — она подумала, что все в порядке и молодая женщина просто наблюдает за ней из праздного любопытства. Однако когда она подошла ближе, вид писательницы заставил ее задуматься. Лицо Меган окрасил румянец, глаза широко раскрыты и слегка стеклянные. Ее зрачки расширены, глаза потемнели, а дыхание было немного учащено. Доктор сразу же забеспокоилась, но не хотела спорить с пациенткой и приняла версию о жарЕ. Не верю. Комнатная температура не делает твои глаза стеклянными и потемневшими. И уж точно не ускоряет дыхание…разве что когда совсем жарко. Нет, она была абсолютно смущена, или взволнована, или… голова Рэнди резко поднялась, а ее глаза стали как блюдца, когда последняя мысль дошла до нее. Или возбуждена!!?? О, нет, ни за что…нет уж…просто не-воз-мож-но. яростно кричал разум Рэнди. Она повернулась и схватила мыло. Этого не происходит. Это все твое буйное воображение, Оукс. Да, она красивая. Да, она умна, и у нее прекрасное чувство юмора, и она очень милая, но… она не такая… и никогда не будет такой… она не любит таких. И даже если у нее есть сомнения и она хочет поэкспериментировать с такими, ты не будешь ее подопытной морской свинкой! Так что отбрось эти мысли. Прими ее объяснение и успокойся.

Рэнди со вздохом шагнула из душа и взяла полотенце. Какая-то ее часть даже радовалась, что совесть привела ее в чувство. …Но другая часть страстно жаждала того, чему не суждено сбыться.

Глава 15

Напевая себе под нос и чувствуя прилив бодрости после душа, Рэнди протопала на кухню. Там она достала хлеб и остановилась. Надо бы позвать ее сюда и выяснить какой сэндвич она хочет. С этим решением она положила хлеб и вышла из кухни, и тут же замерла на месте, услышав приглушенные рыдания. Меган?? Черт! С выскакивающим сердцем она побежала в гостиную и рухнула на колени возле плачущей женщины. «Меган, что случилось? Тебе плохо? Что-нибудь болит?» Доктор задавала вопросы с пулеметной скоростью и одновременно быстро осматривала блондинку. В ответ последовало лишь быстрое мотание головой и непрекращающиеся рыдания.

С глухим рычанием доктор позволила зову сердца пересилить осторожность — она аккуратно подхватила маленькую женщину на руки и, стараясь не задеть ее травмированные конечности, подняла ее из кресла. Одним плавным движением Рэнди села на пол и опустила писательницу себе на колени, а затем обхватила дрожащую женщину длинными руками и начала мягко бормотать успокаивающие слова.

Удивление действиями доктора быстро прошло, и расстроенная блондинка приняла предложенный комфорт объятий. Она зарылась в уютное и мягкое тепло. Остатки эмоциональных стен наконец обрушились, когда ожесточенная, запутавшаяся и одинокая молодая женщина содрогалась в рыданиях; снова и снова, как заклинание, повторяя два слова: «Совсем одна. Совсем одна. Совсем одна».