В плену у снега

    Рэнди стояла упершись руками в стенку душа. Ее голова была опущена меж вытянутых рук, и она в блаженстве застонала от упругих струй, которые атаковали ее тело от плеч до щиколоток. Горячая, пульсирующая вода массировала и расслабляла натруженные мышцы и высокая женщина таяла от удовольствия. Одновременно Рэнди обдумывала недавние события в тренажерном зале. Она знала о присутствии Меган, но коль скоро та никак не пыталась привлечь ее внимание, Рэнди решила не прерывать свое занятие – она подумала, что все в порядке и молодая женщина просто наблюдает за ней из праздного любопытства. Однако когда она подошла ближе, вид писательницы заставил ее задуматься. Лицо Меган окрасил румянец, глаза широко раскрыты и слегка стеклянные. Ее зрачки расширены, глаза потемнели, а дыхание было немного учащено. Доктор сразу же забеспокоилась, но не хотела спорить с пациенткой и приняла версию о жарЕ. Не верю. Комнатная температура не делает твои глаза стеклянными и потемневшими. И уж точно не ускоряет дыхание…разве что когда совсем жарко. Нет, она была абсолютно смущена, или взволнована, или… голова Рэнди резко поднялась, а ее глаза стали как блюдца, когда последняя мысль дошла до нее. Или возбуждена!!?? О, нет, ни за что…нет уж…просто не-воз-мож-но. яростно кричал разум Рэнди. Она повернулась и схватила мыло. Этого не происходит. Это все твое буйное воображение, Оукс. Да, она красивая. Да, она умна, и у нее прекрасное чувство юмора, и она очень милая, но… она не такая… и никогда не будет такой… она не любит таких. И даже если у нее есть сомнения и она хочет поэкспериментировать с такими, ты не будешь ее подопытной морской свинкой! Так что отбрось эти мысли. Прими ее объяснение и успокойся.

    Рэнди со вздохом шагнула из душа и взяла полотенце. Какая-то ее часть даже радовалась, что совесть привела ее в чувство. …Но другая часть страстно жаждала того, чему не суждено сбыться.

     Глава 15.

    Напевая себе под нос и чувствуя прилив бодрости после душа, Рэнди протопала на кухню. Там она достала хлеб и остановилась. Надо бы позвать ее сюда и выяснить какой сэндвич она хочет. С этим решением она положила хлеб и вышла из кухни, и тут же замерла на месте, услышав приглушенные рыдания. Меган?? Черт! С выскакивающим сердцем она побежала в гостиную и рухнула на колени возле плачущей женщины. "Меган, что случилось? Тебе плохо? Что-нибудь болит?" Доктор задавала вопросы с пулеметной скоростью и одновременно быстро осматривала блондинку. В ответ последовало лишь быстрое мотание головой и непрекращающиеся рыдания.

    С глухим рычанием доктор позволила зову сердца пересилить осторожность – она аккуратно подхватила маленькую женщину на руки и, стараясь не задеть ее травмированные конечности, подняла ее из кресла. Одним плавным движением Рэнди села на пол и опустила писательницу себе на колени, а затем обхватила дрожащую женщину длинными руками и начала мягко бормотать успокаивающие слова.

    Удивление действиями доктора быстро прошло, и расстроенная блондинка приняла предложенный комфорт объятий. Она зарылась в уютное и мягкое тепло. Остатки эмоциональных стен наконец обрушились, когда ожесточенная, запутавшаяся и одинокая молодая женщина содрогалась в рыданиях; снова и снова, как заклинание, повторяя два слова: "Совсем одна. Совсем одна. Совсем одна."

    Рэнди крепко обнимала дрожащее тело и чувствовала, как ее собственное сердце разбилось. "Все хорошо," убаюкивала она, "ты не одна. Я здесь. Я с тобой."

    Я рядом, Меган. И я буду рядом столько, сколько потребуется.

***

    Исчезающие остатки дневного света разбросали по комнате серебристые тени и мягко осветили две обнявшиеся фигуры на полу. Маленькая женщина безвольно прильнула к длинному телу; она выплакалась до почти полного истощения. Высокая женщина сидела неподвижно, опершись спиной на диван позади и положив голову на подушки. Ее руки, хоть теперь и расслабленные, по-прежнему обвивали писательницу и предлагали весь уют на какой были способны.

    Наконец, собравшись с силами, Меган подняла голову и чуть отстранилась из этого райского тепла. Она взглянула в прозрачные голубые глаза. В них было столько беспокойства и заботы, что она едва снова не расплакалась.

    "Я, э… прости," хрипло пробормотала блондинка, "Я не… я не могла…"