В плену у талибов

– Ты еще удивляешься подобному? А вот я уже ничему не удивляюсь. Сейчас самая престижная в России профессия – чиновник. Заметь, не бизнесмен, не дипломат и даже не банкир – я уж не говорю о космонавтах, офицерах, учителях, врачах, – а чиновник. И неважно, какого уровня. Как-то ящик смотрел, какую-то программу со студентами; так они, студенты эти, на всю страну и безо всякого стеснения говорили, что хотели бы после вузов попасть в органы управления. Для начала мелким клерком, а уж потом делать карьеру.

– Да плюнь ты на это, Антон.

– Ни хрена себе плюнь! У нас в захолустной деревне председатель сельсовета – или, как его сейчас, глава сельского поселения? – на берегу озера двухэтажный коттедж себе отгрохал, а до этого паи у бывших колхозников подешевле скупил, а земли распродал москвичам. Лесом до кучи занялся. Пожары стороной прошли, а у нас, как батя говорил, всю зиму лес «МАЗами» да «КрАЗами» вывозили. И рубили нещадно. Народ поинтересовался, что за беспредел. Оказалось, глава наш, Федюша – его с детства так звали, – договорился в области с кем надо, и нашу деревню включили в зону пожаров. А огонь откуда шел? Из леса, вестимо. А значит, погорели леса. На бумаге… Короче, списали лес как сгоревший, а деревья под пилу – и на продажу. Бабки же – меж собой. Вот что чиновники на селе творят! А тут генералы да чины из государственных комитетов… Надоела эта власть беспредельщиков, сил нет! В отпуск домой ехать не хочется. Смотреть на наглое, открытое воровство… И до чего мы так докатимся? А, Саня?

– До революции. В Грузии была революция роз, у нас полыхнет революция дубов.

– Не-е… У нас ничего не будет. Армия, та могла порядок навести, так где сейчас наша «славная и непобедимая»? В полном дерьме. Да ее и разваливают спецом, потому как чинуши знают, кто им реально может морды набить.

– Высказался, стало быть?

– А что толку?

– Вот именно… Ты давай в кабину; возможно, с тобой свяжется Феофанов. Ребята работу заканчивают, мне же надо выходить на начальника Управления.

Тимохин поднялся на борт. Старший группы специалистов доложил, что система «Фантом» на борт установлена, бортинженер проинструктирован относительно правил пользования ею.

– Вы еще пару наших ребят научите, как пользоваться этой системой, а то выйдет из строя бортинженер, что нам тогда делать? – попросил Александр. – Вам, что ли, по спутнику звонить, инструкции запрашивать? На это времени не будет.

– Разумно, – согласился старший группы. – Назначьте офицеров, которых следует проинструктировать.

Александр вызвал майора Березина и капитана Дмитриева, представил их старшему группы «КР»:

– Вот эти офицеры! – И своим подчиненным: – Пройдете краткий курс пользования одной хитрой штучкой, установленной ребятами из «КР».

– Что за штучка, командир? – поинтересовался Березин.

– Вам все объяснят. И старшего лейтенанта Самойлова со спутниковой станцией – ко мне!

Подошел заместитель командира группы подполковник Соловьев:

– Борт разгружен, командир!

– Это я заметил… Вот только как-то пусто здесь стало. И потом, «духи» наверняка будут встречать борт, как только он встанет на бетонке. А рампа, Леша, открывается медленно… Как бы раньше времени не всполошились «душки».

– Поставить пару пустых контейнеров в хвост?

– Точно! Поставить и закрепить, как положено. Только быстро, Леша; не найдешь пустых ящиков на аэродроме, используй снятые контейнеры – освободив их, естественно, от груза.

Соловьев вызвал к себе снайперов, и они занялись поисками. Тимохин же взглянул на прибывшего следом за Соловьевым связиста группы старшего лейтенанта Самойлова:

– Связь мне с Феофановым, Сережа!

– Минуту!

И связист набрал номер начальника ГУБТ.

– Да, Саша? – откликнулся Феофанов.

– Мы закончили разгрузку «Ил-76»; в принципе, минут через пять, максимум десять, можем начать путь к Дерхану.