В плену у Тирана (СИ)

Проходит секунда. Вторая. Третья. Кажется, что время замедлилось, постепенно вовсе останавливаясь и, без его размеренного колыхания, становится особенно ощутима эта дикая тяга бушующая между Варей и Андреем. Такие разные, но с одним жаром в сердцах и ритмом биения. Все же есть между ними нечто общее. То, что уже в следующее мгновение, заставляет Макарова, разорвать зрительный контакт и вновь припасть своими губами к губам девушки, а Варю не сопротивляться этому поцелую.

На этот раз Макаров не сдерживается. Он жадный в своем желании прикоснуться к телу девушки и немного грубый, ведь, как бы сильно мужчина не пытался сдерживать себя и быть с Варей более аккуратным, Андрей не мог свои прикосновения пропитать исключительной нежностью. Макаров не тот, кто будет ласково целовать и еле ощутимо ласкать девушку, чутко поглаживая мягкую кожу. Андрей зверь, истощенный жаждой и его действия соответствующие. Но, в тот же момент, так странно с этой грубостью контрастировала необычайная бережность.

Массивная ладонь легла на коленку девушки и тут же поползла вверх, пробираясь через низ платья к бедру Вари, туда, где заканчивались ее чулки и губы Андрея, оставив последний, мимолетный поцелуй, на губах девушки, скользнули вниз, к ее шее, а потом и к ключицам.

Уже вскоре, руки Андрея, резкими, рванными движениями, расстегнули молнию на платье Вари и, схватив ткань около воротника, дернули ее вниз, оголяя грудь девушки. Варя не успела даже вскрикнуть, когда Андрей, сжав ладонями ее попу, приподнял девушку и, придерживая ее, губами прикоснулся к груди, оставляя там поцелуи.

Если у Вари до этого момента и оставалась хотя бы толика разума, то сейчас она окончательно растворилась, исчезая в воздухе вместе с сорванным с губ приглушенным стоном. Вцепившись пальцами в плечи Андрея, Варя невольно запрокинула голову и зажмурилась не в силах стойко выдержать эту сладкую пытку. Вздрагивая и дрожа, она до боли кусала губы, но стонов сдержать не смогла. То, что делал с ней Андрей, дарило новые и слишком острые ощущения. Он целовал, оставлял легкие покраснения на коже от засосов и ладонями сминал попу девушки, все еще держа Варю на весу, словно она ничего не весила.

Когда Андрей, шумно выдохнув, посадил девушку обратно к себе на колени, она несколько раз быстро моргнула, не в силах согнать туман, застилающий глаза, но с лихвой ощутила, как Макаров взял ее ладонь и положил ее на свой ремень.

 — Расстегни.

Варя так и не смогла понять было это слово приказом или мольбой, но почувствовала, что Андрей сейчас больше всего на свете желал, чтобы Варя именно по собственной воле расстегнула его ремень.

Холод пряжки обдал ладонь жжением, но руку девушка не отдернула. Резко подняв голову, она посмотрела на Андрея потерянно, не сумев скрыть собственной растерянности, но, словив на себе  взгляд мужчины, которым он неотрывно скользил по лицу Вари, она тут же отвернулась, часто задышав. Это было нечестно. То, что делал сейчас Андрей, являлось проигрышным шахматным ходом для Вари. Хитрым и пагубным.

На губах девушки появилась пессимистичная усмешка и в горле запершила горечь. Закрыв глаза, она с силой стиснула зубы, тут же слыша, как в отдаленном уголке сознания, издевательски зашептал голос разума, твердя о том, что все это слишком далеко зашло. В пору было бы взять себя в руки и попытаться отстраниться от Макарова, но сделать это было практически невозможно. Варе хотелось расстегнуть этот чертов ремень, несмотря на то, что она прекрасно понимала, к чему это приведет и именно осознавание этого сейчас буквально душило девушку, вытягивая весь воздух из легких и кружа голову не хуже того жара, который она ощущала от близости Андрея.

— Я говорил тебе, что не зайду дальше, чем ты позволишь. Если ты не хочешь меня, мы на этом остановимся, — Андрей, провел ладонью, по обнаженной спине девушки, будто пытаясь успокоить ее, но слыша голос мужчины, Варя почувствовала, как тяжело ему давались эти практически целомудренные прикосновения, в тот момент, когда хотелось зайти намного дальше и прикасаться к девушке совершенно иначе.

— И ты, действительно, остановишься? — поинтересовалась Варя, говоря тише, чем хотелось и, сейчас, совершенно не узнавая собственный голос, будто говорил кто-то другой, а не она.