В плену у травмы. Как подружиться со своим тяжелым прошлым и обрести счастливую жизнь

Я привела текст своего письма практически без изменений, потому что, если честно, это не я сопровождаю вас в мире травмы; это вы сопровождаете меня. Вы читатель этой книги, а значит, участник реконструкции моего детства.

Диагноз КПТСР

Давайте обсудим диагнозы.

ПТСР – расстройство, которое развивается после воздействия экстремального угрожающего или ужасающего события или серии событий и характеризуется:

1. повторным переживанием травматического(-их) события(-ий) в настоящем времени в виде ярких навязчивых воспоминаний, сопровождающихся страхом или ужасом, флешбэками или ночными кошмарами;

2. избеганием мыслей и воспоминаний о событии(-ях) или избеганием деятельности или ситуаций, напоминающих событие(-я);

3. состоянием субъективного ощущения сохраняющейся угрозы в виде гипернастороженности или усиленных реакций испуга.

Комплексное ПТСР – расстройство, которое возникает после воздействия чрезвычайного или длительного по своей природе стрессора, от воздействия которого избавиться трудно или невозможно. Расстройство характеризуется основными симптомами ПТСР, а также развитием нарушений в аффективной сфере, отношении к самому себе и социальном функционировании, включая трудности в регуляции эмоций, ощущение себя как дефектного, недостойного и сломленного человека, трудности в поддержании взаимоотношений.

Диагноз включает дополнения к трем типичным кластерам симптомов ПТСР, описанные Т. И. Бонкало в статье «Посттравматическое стрессовое расстройство» (12):

1. стойкие длительные нарушения в аффективной сфере (повышенная эмоциональная реактивность, отсутствие эмоций, развитие диссоциативных состояний);

2. поведенческие нарушения (вспышки ярости, безрассудное или саморазрушающее поведение);

3. изменения в сфере представлений о себе (стойкие негативные представления о себе как об униженном, побежденном и ничего не стоящем человеке, которые могут сопровождаться глубокими и всеохватывающими чувствами стыда, вины или несостоятельности);

4. нарушения в социальном функционировании (последовательное избегание или незаинтересованность в личных взаимоотношениях и социальной вовлеченности в целом; трудности в поддержании близких отношений).

Ни у одного из двух людей с КПТСР нет абсолютно одинаковых симптомов. Каждый симптом КПТСР может принимать множество форм и иметь очень разные степени интенсивности, продолжительности, способы и время проявления. Например, такой признак КПТСР, как «эмоциональная дисрегуляция», может включать (но не ограничиваться) любой симптом или все из приведенных ниже: чрезвычайно интенсивные состояния негативных эмоций, крайнее онемение или отсутствие негативных и позитивных эмоций (или и тех, и других), трудности в восстановлении после экстремальных эмоциональных состояний (которые могут принимать разные формы – например, импульсивности, рискового поведения, самоповреждения, агрессивности или замкнутости, зависимости, избегания и др.) (1, 796).

Но прежде чем вернуться к ответу моей мамы (поразительно, но я его получила), я хочу затронуть тему социальной привлекательности травмы.

Я не ошиблась словосочетанием.

По моим наблюдениям (интересно, согласитесь ли вы со мной?), некоторые травмы гораздо более красивы, нежели другие. Точнее будет сказать: некоторые травмы кажутся нам гораздо более красивыми, нежели другие.

Нам гораздо проще сочувствовать историям, связанным с людьми, пострадавшими от жестокого обращения и разрушающими себя. Нам гораздо сложнее сочувствовать историям, связанным с людьми, выросшими в гиперопеке и разрушающими других.

Но импульсивность, агрессия и лабильность тоже имеют свои корни. У всего есть причина – биологическая ли, социальная ли, культурная ли, экзистенциальная ли обусловленность, – как бы то ни было, люди, причиняющие насилие, делают это не просто потому, что однажды в своей счастливой и уравновешенной жизни проснулись и решили: «Пойду-ка я изобью своего ребенка до полусмерти».

Я говорю об этом, потому что не хочу устраивать охоту на ведьм. Не хочу демонизировать ни одного члена моей семьи. Не хочу искать виноватых. Я точно знаю, что наши с сестрой истории более социально привлекательны, нежели история моей мамы. Но я еще раз повторю: каждый из нас был в плену. Каждый из нас был травмирован. Разница лишь в том, как эта травмированность проявлялась.