В плену у времени

В дымном пабе с низким балочным потолком и большим камином у задней стены было много народу, но больше всего посетителей сидело за барной стойкой. Дегтярник немедленно почувствовал себя дома. Он занял место в конце полированной барной стойки и бросил на прилавок монетки.

— Кружку эля, если позволите, мисс.

Барменша, которая привыкла слышать заказы туристов на диалектах, перечислила сорта пива. Дегтярник смущенно показал на бокал бледно-янтарной жидкости, который покачивал в руках его пьяный сосед. Барменша вежливо кивнула и поставила перед ним пинту лагера. И только тогда он подвинул к ней свои монетки. Их было на девяносто пенсов меньше, чем нужно, и барменша начала выказывать признаки раздражения. Она уже собиралась позвать менеджера, но пьяный сосед шлепнул по барной стойке, заказывая Дегтярнику еще пинту.

— Вы уверены? — спросила барменша, не желая, чтобы этот тип воспользовался щедростью ее постоянного посетителя.

— Настоящие друзья познаются в беде, — пробормотал человек и вытащил из кошелька пятифунтовую бумажку.

Дегтярник наблюдал за ним с интересом.

— Вы этим платите?

Пьяница скосил на него глаза.

— Вы иностранец или как?

— Я издалека.

— Что ж, добро пожаловать в Лондон, парень. Твое здоровье!

— Спасибо, мой друг, — сказал Дегтярник, и они чокнулись.

Дегтярник глотнул пива и с отвращением выплюнул.

— Ох! — воскликнул он, затем осторожно сделал второй глоток и восхищенно покачал головой. Выпил еще и улыбнулся.

— В чем дело? Ты в порядке?

— Оно холодное, — выдохнул Дегтярник. — Холодное, как горный поток!

— А там, откуда ты прибыл, не подают холодного пива?

— Нет.

— И откуда же ты прибыл?

— Из 1763 года.

— Вот это да! У тебя, парень, славненький шрам. Красота, да и только. И как же ты его заработал?

Дегтярник решил позабавиться и рассказал ему всю историю, понимая, что наутро пьяница ничего не вспомнит. И в самом деле, вскоре его щедрый пьяный партнер рухнул на барную стойку.

Дегтярник посмотрел на него и потряс его голову.

— Люди не изменились к лучшему, — пробормотал он, глотнув еще пива, — но кое-что определенно изменилось!

Подошло время закрытия бара, и барменша прокричала:

— Время, джентльмены, пожалуйста!

Дегтярник шлепнул пьяного по лицу, чтобы разбудить. Это не произвело никакого эффекта, тогда Дегтярник поднял пьяницу и, поддерживая, вывел на улицу. Тут же прислонил его к ближайшей стене и вынул у него кошелек. Вытащив оттуда бумажные деньги, он сунул кошелек обратно в карман владельца.

— Никогда так не напивайся, мой друг, — прошептал Дегтярник на ухо пьянчужке. — И никогда не позволяй чувствам руководить твоими действиями.

В первую ночь, не ведая о королевском помиловании и испытывая ужасные предчувствия, мы с Питером спали под звездами. Мы мало разговаривали после бегства с Хемпстед-Хит, и Питер казался мне лунатиком, существующим одновременно и здесь, и где-то еще. Он не мог осознать произошедшее. Мы уже пожелали друг другу доброй ночи, когда я в темноте окликнул Питера и все-таки задал ему вопрос, который до сих пор не решался задать: ты сам решил остаться в 1763 году?

— Нет! — воскликнул он и добавил: — Я ведь должен был попрощаться, верно?

В те первые дни я вовсе не сомневался, что мисстрис Кэйт и ее отец должны скоро вернуться за своим другом. Но когда прошло много недель, а затем и месяцев, надежда начала тускнеть. Я задумывался, а быть может, Питеру станет лучше, если он вовсе потеряет надежду на возвращение домой?

Жизнь и времена Гидеона Сеймура, карманника и джентльмена, 1792 год

ГЛАВА ВТОРАЯ Побег Кэйт и встреча с отцом Питера