В плену у времени

Сержант Чадвик взял кружку инспектора и стал открывать дверь, но на полпути, когда зазвонил телефон, остановился. Он поднял трубку и после короткого разговора положил ее.

— Это может вас заинтересовать… Только что звонил парень, ведущий наблюдение за доктором Дайером, парень говорит, что доктор находится в аэропорте Манчестера, забирает большой багаж, и что доктор Пирретти летела на этом же самолете.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Доктор Дайер отправляется в прошлое Дегтярник в настоящем диктует свои правила инспектору Уилеру

— Это удивительно, что он согласился лечить вас после того, что вы сделали с ним в первый раз, — сказала Энджели, проводив костоправа. — У него до сих пор опухший глаз.

Дегтярник вытирал шею и плечи толстым белым полотенцем. Все трое стояли в огромной, купавшейся в лучах вечернего солнца комнате новой квартиры с видом на Лондон. Внизу, в реке отражались стеклянные небоскребы и гигантские подъемные краны, которые, казалось, как динозавры, шествовали по этой части города. Том держал наготове свежую рубашку для Дегтярника, стараясь не встретиться глазами с Энджели. Дегтярник уже заметил, что его ученик сегодня не в себе.

— Ну и удивительно, что он столько лет продержался с этой профессией! — сказал Дегтярник. — Повалить меня, пришпилить к столу и ходить по моей спине ногами! Когда он потянул меня за плечи, раздался треск, как при выстреле из пистолета. Я думал, он сломает мне шею!

— Но он это делал для вашей же пользы… Ведь теперь ваша шея движется лучше?

— Ага, так и есть. Спасибо тебе, Энджели. Думал, расстанусь с этой болью только в могиле… Смотрите, как я могу ворочать шеей, какая она у меня прямая. Уверен, этот доктор вылечит меня до конца месяца. Моя шея будет крутиться, как у совы. Вот уж никогда не думал, что доживу до этого.

Энджели было приятно, что ее так милостиво поблагодарили.

— Я с трудом удержался от смеха, — сказал Том, — когда этот доктор делал свои дерзкие замечания…

— Какие замечания? — спросила Энджели.

— Представь себе, — усмехнулся Дегтярник, — этот джентльмен имел наглость предположить, будто моя шея повреждена так, что если бы он не знал, как на самом деле все произошло, то подумал бы, что я был повешен!

Дегтярник и Том рассмеялись. Энджели не поняла, в чем смысл этой шутки.

— Так в чем же дело? — спросила она, но они так сильно смеялись, что не смогли ответить.

— Лучше я пойду. — Энджели бросила на низкий стеклянный стол перед кожаным диваном две тонкие брошюры. — Домашняя работа, — сказала она. — Нужно практиковаться… Ох, чуть не забыла. Вы были в газете…

Энджели выудила из-за дивана газету, открыла ее и ткнула в страницы пальцем.

— Смотрите. Какая знаменитость! Сначала Букингемский дворец, а теперь еще и это.

Дегтярник схватил газету и вгляделся в нечеткое изображение самого себя в Национальной галерее, растворяющегося перед великолепной картиной маслом Стаббса, на которой изображена гнедая лошадь.

— Право слово, они не торопились доложить о моем отважном подвиге!

— Они не хотели предавать ваш подвиг огласке — ну, этот красный кружок и всю эту неопределенность. Они не понимают, то ли это какой-то фокус с высокими технологиями, то ли что-то еще! Будто все это сделано с применением зеркал! — засмеялась Энджели. — Я могла бы сорвать приличный куш, если бы пришла в газету и рассказала все, что знаю. Все эти бесценные вещи исчезают из галерей и банковских сейфов, и никто ничего не может понять. Не говоря уж о нескончаемом поступлении предметов искусства из восемнадцатого века…

— Ага, могла бы, — сказал Дегтярник, — но не дожила бы до завтрашнего рассвета.

— Да я же просто пошутила! — возразила Энджели, почувствовав себя очень неуютно.

— Как и я, Энджели, как и я. У нас есть особое наказание для доносчиков, а, Том? Если мы проявим милосердие…

— Что? — спросила Энджели.

Дегтярник высунул язык и сделал такой жест, будто он отрезает кончик языка.

— Прелестно! — сказала Энджели и глянула на Тома, ища у него поддержки.

Однако Том, зная, что Дегтярник вовсе не шутит, поглаживал свою мышку и не поднимал глаз.

Дегтярник улыбнулся понимающей улыбкой и вернул газету Энджели. Затем он подошел к черному лакированному буфету, открыл выдвижной ящик и вернулся обратно с маленькой карточкой в руке.

— Я хочу, чтобы ты доставила газету этому джентльмену.

Энджели посмотрела на карточку.

— Вы стали вращаться в высших кругах? Это мистер Красный Кружок?

— Положи газету в красивую коробку и перевяжи ее шелковой ленточкой…

— Как упаковывают подарки?

— Да. И доставь это как можно быстрее.

— Прямо сейчас? Но я должна…

— Сейчас, Энджели.

Энджели сердито фыркнула.

— Написать, от кого этот подарок?

— Он поймет.

— Мне позволено узнать, в чем дело, Вига?

— Я намереваюсь вступить в один джентльменский клуб в Мэйфэар.

— В джентльменский клуб?