В плену у времени

Питер увидел ужас на лице Кэйт и сам тоже почувствовал страх. Неужели все это еще не закончилось?

— Почему вы сказали ваш мир, а не наш мир? — спросил инспектор.

— Разве не ясно? — ответила доктор Пирретти. — Я говорю именно то, что имею в виду.

Все молча смотрели на доктора Пирретти. Она казалась спокойной, но в ней чувствовалось напряжение. Она снова заговорила, но на этот раз слова выскакивали короткими взрывами, будто она задыхалась.

— Так что если вы верите тому, что слышат ваши уши… я говорю, что параллельные миры существуют… Даже если вы скажете: не важно, что кто-то только что прошел по моей могиле; или я знаю, что он собирается сказать, прежде чем он откроет рот; или это судьба, это было предначертано…

— Дежа-вю, — прошептала мужу миссис Скокк. Он кивнул.

— Похоже на то, как если бы вы на некоторое время совпали с моим альтернативным существованием и вступили в мимолетное соединение… Я разделяю с вами наше прошлое, хотя будущее у нас разное…

— И что побудило вас попытаться так жестко войти с нами в контакт? — спросил доктор Дайер.

— Чтобы предупредить вас, — ответила она. — Вы можете изменить время. Я не могу…

Эти последние слова доктора Пирретти прозвучали как вздох. И тут же лицо ее изменилось. Она качнулась вперед, будто выходя из транса. Когда она выпрямилась — это была прежняя Анита.

— О господи, — сказала она, приняла бокал вина, который протянул ей Монферон, и глотнула из него. — Простите. Это мое первое публичное выступление. Не вовремя.

— Напротив, мадам, вы безупречно выбрали время, — сказал Монферон. — Полагаю, мы все призваны быть свидетелями.

— Анита, — сказала миссис Дайер, — вы в порядке?

Доктор Пирретти кивнула.

— Я почувствовала, что безотлагательно должна это сказать. Я чувствую, как она боится, что может случиться нечто ужасное. Если бы я только понимала, чего она от меня хочет, что я должна делать…

— Возможно ли, что в ваших силах сделать нечто, чего она сделать не может? — спросил Монферон.

— Но если она хочет, чтобы я сделала это нечто, то почему она не может сделать то же самое в своем мире? Она определенно знает больше, чем я… — Доктор Пирретти вздохнула, но тут же лицо ее просветлело. — Все дело в том, что она находится в мире-дубликате, а мы — в главном мире, и, возможно, история изменяется именно у нас, а не у нее… Есть в этом смысл? Может, именно это она имела в виду?

Кэйт вздохнула и сказала:

— Разве вы не понимаете? Это же так очевидно! Она хочет, чтобы мы все привели в порядок. Она хочет вернуть нас назад во времени, к началу Рождественских каникул, чтобы мы с Питером не попали в 1763 год и в результате не произошло бы то, что произошло! Она хочет предотвратить самое первое событие!

Все стали переглядываться.

— Кэйт права, — сказал Монферон. — Вы не можете повалить дерево, обрывая с него листик за листиком. Чтобы его повалить, вы подрубаете топором ствол.

— А что случится, если мы не вернем все назад? — спросил Питер.

— Не думаю, что хотела бы об этом узнать.

Уставшая и взволнованная доктор Пирретти извинилась и скрылась в своей комнате. Праздничный обед был закончен.

— Все идет к тому, чтобы уничтожить машину, — сказал доктор Дайер.

— Я не допущу, чтобы Кэйт снова возвращалась в прошлое! — воскликнула его жена.

— И Питер! — поддержал ее мистер Скокк.

Доктор Дайер наклонился над столом и опустил голову на руки.

— Должен признаться, что по-прежнему крайне скептически отношусь к «странным состояниям» Аниты. Зная ее, я не хочу основывать жизненно важные решения на том, что может быть бредом человека, который так долго находился под давлением тяжелых обстоятельств…

— Если мне будет позволено сказать… — вступил в разговор Монферон. — Тот, кто живет без малой толики безумия, оказывается не таким мудрым, как он думает…

— Если бы только ничего не произошло! — сердито воскликнул доктор Дайер. — Если бы только мы могли повернуть часы вспять!

Миссис Скокк обернулась к мужу и тихо, не желая, чтобы услышала вся компания, сказала:

— Когда я работаю над сценарием, я создаю основной вариант и потом каждый раз, когда делаю в нем важные изменения — кого-то убиваю или создаю новый персонаж, — я отступаю на шаг назад. Будто делаю снимок того момента, который существовал еще до изменений.

Это озадачило мистера Скокка.

— Какая тут связь?

— Ну разве это не похоже на мир, о котором говорила Анита, возможно, на наш мир, в котором все открыто к изменениям? Пока она говорила, я просто связывала это с моим основным вариантом сценария. В главном сценарии история меняется и развивается, и вы только все приводите в порядок, чтобы там не оставалось незавершенных сюжетов… Понимаешь? Тогда как шаг назад — это снимки истории в определенной точке, так сказать, события, застывшие во времени, хотя все они потенциально содержат в себе отдельную историю — подобно параллельным мирам…

Мистер Скокк потряс головой, как вымокший пес.

— Что ж, если в этой аналогии есть хоть толика истины, я наверняка не хотел бы быть редактором вселенских сценариев.

Со двора донесся отчаянный лай.