В плену Времени

Над водной гладью бассейна высился мраморный постамент, на которой красовалась статуя нагой девушки с драпировкой на плече, прикрывающей все интересные места. Она держала в руках кувшин и из него широким потоком лилась вода к ногам мраморной красавицы. Фонтан обступили вековые деревья, надежно укрывая источник прохлады в узорчатой тени. Мила бережно усадила меня на широкий мраморный бортик, присела передо мной в реверансе и быстро исчезла по своим делам. Обернувшись вполоборота, я с интересом рассматривала мраморную девушку, по стилю исполнения напоминающую античную статую, и наслаждалась мелодичным журчанием воды, стекавшим в неглубокий бассейн, дно которого было выложено темно-синей плиткой. Благодаря синему дну, бассейн казался неимоверно глубоким, а прозрачная вода была глубокого аквамаринового оттенка. Я уже основательно изучила сам фонтан, клумбы вокруг него и окружающие меня деревья и парковые кусты. Даже успела немного заскучать и уже обдумывала вариант верховой езды в дамском седле, по степи и без сопровождения — до того мне было скучно. Хотя эту идею я сразу же отмела, посчитав бредовой. Дома, я ни одной минуты не сидела без дела. Будучи студенткой у меня было масса заданий и дел по учебе — только успевай выполнять. Также досуг с друзьями и одногруппниками. Если выпадал свободный вечер, то его мог скрасить просмотр телевизора, интернет в моем ноутбуке или чтение выкачанных фэнтезийных книг. Но в этой эпохе привычных для меня занятий не было, поэтому пришлось придумывать себе развлечения.

Я уже встала с бортика фонтана для того, чтобы пройтись по саду и осмотреть каждый его уголок, как в этот момент из-за поворота со стороны дома, на главной аллее, ведущей к центру сада, показалась Матильда в розовом прямом платье с рюшами на подоле и в белоснежном кружевном фартуке. Нянька несла в левой руке большой белый зонт. Рядом с матроной шла невысокая худенькая девушка лет семнадцати — восемнадцати, затянутая в узкое шелковое светло-синее платье. Талия незнакомки была настолько хрупкой, что казалось, при хоть одном неосторожном движении она переломится пополам. Воздушное создание пряталось под тенью зонта и опиралось о руку няньки. Эта парочка медленно шла по аллее и о чем-то оживленно переговаривалась.

Я предпочла бы, конечно, уклонится от подобной нежелательной для меня встречи. Но нянька и юная девушка уже увидели меня около фонтана и поспешили ко мне так быстро, насколько вообще было возможно при длинных юбках и туго затянутых корсетах. Я с интересом вглядывалась в незнакомку, с удивлением находя некоторую схожесть со мной в лице и в фигуре. Хотя она была чуть выше меня и более худощавой. Ее большие оленьи глаза цвета зеленоватой древесины доверчиво смотрели на меня с тревогой. Последнюю сотню метров она буквально пробежала бегом и кинулась мне на шею с радостным криком. Я лишь чувствовала возле уха сбившееся дыхание девушки. Ее руки с силой сжимали в объятиях. Казалось, еще чуточку, и она задушит меня.

— Гэйби, сестричка! Наконец-то ты нашлась. Мы уж, поди, все глаза проглядели и выплакали, дожидаясь тебя. Маменька и папенька отчаялись найти тебя. Думали, что ты погибла, — лепетала сестра настоящей Габриэль.

Наконец-то барышня оторвалась от меня и пытливо заглянула мне в лицо. Видимо оно отразило огромную степень непонимания. Увидев это выражение, девушка расплакалась. Ее хрупкие плечики вздрагивали от сотрясающих рыданий. Она так была похожа на ребенка, что у меня возникло желание ее утешить и по возможности никогда не расстраивать. Я растерянно обняла новоявленную "сестру" и с удивлением осознала, что испытываю к ней как минимум симпатию. Какое-то необъяснимое чувство привязанности всколыхнулось к совсем незнакомой мне девушке, и долгую минуту, пока я держала ее в объятиях это чувство не проходило. Когда она во второй раз отпрянула от меня, Матильда сочувственно вытащила платок из кармашка своего кружевного передника и протянула его младшей барышне, приговаривая:

— Ну, ну, полно плакать вам, барышня. А то ваши красивые глазки покраснеют. А это не к лицу юной леди. Все же обошлось. Не расстраивайтесь так, Сесиль.

— Это слезы радости, Тилли, — прошептала тихим воркующим голоском "сестра", аккуратно вытирая глаза накрахмаленным батистовым платочком.

Нянька с состраданием смотрела на нас. Ее добрые светлые глаза лучились неподдельным чувством любви. Уже в который раз за день, я остро почувствовала себя ужасной аферисткой и была готова провалиться сквозь землю в буквальном смысле этого выражения.

— Оставлю вас. Вам надобно потолковать, — прибавила Матильда.

Нянька вручила Сесиль зонтик и, присев в почтительном реверансе перед нами, быстрыми шагами удалилась прочь в сторону дома.

— Неужто, ты ничего не помнишь из своей прошедшей ранее жизни, Гэйби? — с жаром поинтересовалась Сесиль, беря меня под руку.

Мы по инерции уже начали двигаться вперед, вглубь тенистого парка. Я сокрушенно покачала головой и чуть помедлив, прибавила:

— Нет, Сесиль. Ничего.