В плену вседозволенности (ЛП)

С каждым проникновением он подталкивает меня к изголовью. Пытаюсь приподнять зад, но не получается из-за того, как он меня берет, владеет, дерёт без жалости. Боль и наслаждение смешиваются, наслаиваясь друг на друга и внутри меня взрывается поток энергии, от силы которого подгибаются пальчики на ногах, а ногти на руках впиваются в ладони. Мне хватило всего несколько глубоких неистовых толчков, чтобы достичь разрядки.

Под полуприкрытыми веками сияют вспышками фейерверки. Я что-то кричу, но не разбираю слов. Мир беспорядочно завращался, а, может, наоборот обрел порядок. Виктор не то, что не остановился, он даже не замедлился, чтобы дать мне насладиться оргазмом. Он делал это не для меня, хотя я ощущала себя центром Вселенной. Он старался для себя, только для себя. И стоило мне осознать этот факт, тело снова пошло по восходящей, и мы оба получили разрядку в чувственном падении.

Он рычит, снова и снова наполняя меня семенем, смешавшимся с моей обильной влагой. Это не конец. Он разворачивает меня, перекручивая в немыслимых позициях.

И каждый раз его член находил нужную точку. Не знаю, сколько раз он меня использовал, и сколько раз я кончила, или даже от чего конкретно достигла кульминации. Но к тому моменту, как я уснула, я знала, что он оставил на мне несмываемую метку. Как прежде больше не будет.

Когда я просыпаюсь, у меня уже не связаны руки. Наоборот, я сама обвиваюсь вокруг Виктора, или мужчины, которого теперь называю "сэр". Не уверена, что смогу называть его Мастером или Господином, но и то, чтобы обращаться к нему "сэр" я тоже раньше не думала. Он властным жестом обнимает меня за плечо, пока я прижимаюсь щекой к его твердой груди. Несмотря на боль по всему телу, я никогда не чувствовала себя настолько удовлетворенной и защищенной, как сейчас.

Приподнимаю голову, убираю мешающую прядь волос за ухо и разглядываю черты его лица. Тонкий ровный нос, точеная челюсть и отросшая за день щетина. Как я раньше не замечала его красоту?

Открыв темно-карие глаза, он тихо усмехается. Опускаю ресницы, осознав, что его улыбка наполняет меня неизведанным ранее восторгом. Я хочу, чтобы он был счастлив.

- С добрым утром, котёнок.

Его голос звучит громом для моего только что пробудившегося слуха. Он пронзает меня рокотом, возвращая к жизни нервную систему одним ударом молнии. Начинаю отодвигаться, но не потому что хочу, а потому что мне нужно в туалет.

Попытку побега пресекает хватка сильной ладони сэра на моей руке.

И только тогда я понимаю, что не ответила.

- Доброе утро, сэр.

- И куда это ты собралась?

Его угрожающий тон и усиливающийся захват лишают меня выдержки. А ведь я за шесть минут пробегаю целую милю. Мой сердечный ритм ускоряется, кожа покрывается мурашками от притока внутреннего тепла.

Поднимаю взгляд.

- Я...я... - и снова опускаю ресницы, делая вдох. - Можно мне в туалет, сэр?

Отпустив мою руку, он шлепает меня по еще чувствительной заднице.

- Не задерживайся. И не вздумай себя ласкать. А если сделаешь это, то когда вернешься, я и пальцем к тебе не притронусь.

Краснея, я суетливо сползаю с кровати. Всё это настолько ново для меня. Когда я в последний раз спрашивала разрешения, чтобы сделать нечто настолько примитивное?

С каждым шагом тело напоминало о последствиях наказания и многочисленных оргазмах. Не уверена от чего было больнее. Всё, что я знаю, - чем больше он дает, тем больше я хочу - и того, и другого.

Выйдя из ванной, я чуть не спотыкаюсь, когда вижу Виктора. Он так сексуально раскинулся на постели. Простынь отброшена, и его эрекция была на виду, жаждала внимания, пока его большая ладонь медленно поднималась и опускалась вдоль твердого ствола. Словно услышав моё возвращение, он стреляет в меня проникновенным взглядом. Эти карие глаза безмолвно говорят мне, что я его собственность. Делаю шаг вперед.

- Нет, ползи ко мне.

Без промедления опускаюсь на четвереньки. По мере приближения, я все четче ощущаю гладкость и одновременно жесткость деревянного пола. С каждым движением моё лоно наполняется желанием.

Достигаю постели, не поднимая глаз. Больше всего на свете мне хочется смотреть на него, видеть, как он делает то, что запретил мне.

Гремит гром: - Котёнок хочет остаться на полу?

- Нет, сэр.

- Тогда тащи сюда свою задницу.

Торопливо забираюсь на постель и ползу к нему по матрасу.

Наши взгляды встречаются. Словно я жизненно необходимый ему свет и кислород, сэр без слов притягивает меня к себе и сажает сверху.

- Хочу трахнуть тебя в задницу, - говорит он, - но сначала я хочу посмотреть, как ты на мне попрыгаешь.

- Разве это не попытка контролировать ситуацию снизу?

Вздрагиваю, когда он снова шлепает меня по чувствительной ягодице.

- Не тогда, когда я тебе говорю что делать. Давай, котёнок, седлай меня и начинай двигаться. Хочу видеть, как раскачиваются твои сиськи и как ты киской душишь мой член.