В плену желаний (СИ)

Монотонный стук пробивался в сознание сквозь дымку сна, изменяя картинку до неузнаваемости. Романова распахнула глаза и шумно выдохнула. Она упорно запрещала себе подходить к окну, но и так все видела в своих фантазиях. С каждым новым ударом воображение отчетливее прорисовывало детали.

Вот Тимур, по пояс обнаженный, берет очередную дровину и ставит на пенек. Лицо его сосредоточено, движения выверены. Один взмах колуном, и полено разлетается на несколько частей. На сильных жилистых руках проступают вены, а на лбу блестят капельки пота.

Ирина глухо застонала и натянула одеяло на голову, пытаясь спрятаться от этого звука.

— Ну сколько можно, чего тебе не спится, — негодовала она, обращаясь куда-то в пустоту.

Откинув одеяло, решительно встала с кровати и, чуть помедлив, все же подошла к окну. Посмотрев по сторонам, Ира очень удивилась — Тимура нигде не было, хотя свеже нарубленные дрова свидетельствовали о его недавнем присутствии.

Громов вошел без стука и, увидев Романову у окна, мысленно улыбнулся, поняв, кого она там ищет. Остановившись на безопасном расстоянии, он жадно изучал ее фигуру, безошибочно угадывая очертания женственных изгибов, надежно скрытых тончайшим шелком ночной сорочки.

Услышав шаги за спиной, Ирина резко обернулась и тут же вздрогнула. Тим был таким, как она себе и представляла: с голым загорелым торсом и мощной, тяжело вздымающейся грудью. Ира непроизвольно скользнула взглядом чуть ниже по накаченному прессу и нервно сглотнула, представив, что скрывается за резинкой спортивных штанов. Неутоленное желание проснулось с новой силой, вскипело под кожей и устремилось к низу живота, стягивая его тугим узлом. Соски тут же затвердели и теперь соблазнительно торчали под тканью. Романова смутилась и поспешила перевести взгляд на лицо.

Тимур внимательно наблюдал за ней. Реакция ее тела была настолько очевидна, что ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не поддаться животным инстинктам. Он безумно хотел ее, каждой клеточкой тела, до дрожи, до скрежета зубов. Никогда и никого не желал так отчаянно и страстно. Эта женщина, холодная и неприступная, на первый взгляд, будоражила его воображение, притягивала к себе, словно магнитом, рядом с ней он никак не мог сосредоточиться на важном.

Стараясь не допустить наступление нежелательной эрекции, Громов взъерошил влажные волосы, собираясь с мыслями, и, оглядев комнату, задал вопрос:

— Ты одна?

— Одна, — подтвердила Ирина и скрестила дрожащие руки на груди.

Она испытывала трепетное волнение в предвкушении разговора с Тимом, но даже себе не признавалась в том, что ждала его, вопреки всему. Ира до такой степени нуждалась в нем, что готова была принять любые объяснения, поверить в любую ложь, сделать что угодно, лишь бы остался с ней.

— А Инга где? — торопливо поинтересовался Тимур, у него совершенно не было времени на светские беседы.

— Вышла. А что? — насторожилась Романова, не такого разговора она ожидала.

— Передай, чтоб ко мне зашла, срочно, — попросил Громов и направился к двери, желая поскорее оказаться подальше от объекта своего вожделения. С каждой секундой сдерживаться становилось все сложнее.

Ира была вне себя от возмущения, его слова, будто пощечина, больно ударили по самолюбию. Ведь она думала, что Тим пришел просить прощения, а он… А ему нужна Инга!

— Я тебе что, передатчик? — зло сверкнув глазами, воскликнула Ирина.

Тимур остановился и, развернувшись, вопросительно посмотрел на нее.

— Я к тебе в секретари не нанималась, сам передавай, — пренебрежительно ответила Романова и отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя безразличие к данной теме.

От такого неприкрытого неуважения у Громова заиграли желваки, но он мужественно сдержал свой гнев и, приблизившись к Ире, спокойно проговорил:

— По-моему, ты чего-то недопонимаешь… Но ничего, я объясню.

— Ну попробуй, — согласилась она, но так и не удосужилась повернуться к Тимуру лицом.

— Если я прошу что-то сделать, значит, ты должна это сделать, а не дерзить и пререкаться, — разъяснял он, медленно растягивая слова. Тим понимал, что Ирина затеяла бунт, и, скорее всего, он ничего не добьется, но предупредительный в воздух никто не отменял.

— Ага, бегу и спотыкаюсь, — насмешливо произнесла она.

— Послушай меня сюда, — прошипел Громов, в два шага преодолев расстояние между ними, и, схватив Романову за руку, развернул ее к себе. — Предупреждаю в первый и последний раз, еще раз такое повторится, я тебя накажу.

Его глаза метали молнии, но Ира не боялась. И даже холодок, пробежавший по спине, не сломил ее уверенность в своих силах.

— Смешно, — ухмыльнулась она, все больше распаляя заведенного Тимура. — В угол поставишь?

— Выпорю, — серьезно ответил он.

— Ну-ну, дрожу от страха…

Ирине нравилась эта игра. Нравилось выводить Тима на эмоции. Она была уверена, что его слова не что иное, как блеф, и свято верила в свою безнаказанность.

— Я все сказал, — сквозь зубы процедил он и, выпустив ее запястье, покинул комнату.

***

Громов мылся в душе, когда в дверь постучали. Он выключил воду и, повязав на бедра полотенце, вышел из ванной.