В плену желаний (СИ)

Мира боялась пошевелиться, чтоб ненароком не разбудить лежащего на ней мужчину. Сколько она так пролежала, ей было неизвестно. Может, пару минут, а может, и несколько часов. Каждый вздох давался с трудом и отзывался болью в измученном теле. Но физическая боль казалась ничем в сравнении с моральной. Мирослава ощущала себя полностью опустошенной, раздавленной и униженной. Как жить после случившегося, она не представляла. Как смотреть на себя в зеркало и не вспоминать весь этот ужас? То, что Мира пережила сегодня, не пройдет бесследно, тени этой ночи будут всегда преследовать ее. Золотов разрушил ее жизнь до основания, уничтожил человека внутри. Она до сих пор чувствовала все его касания, насквозь пропиталась мерзким запахом похоти.

Девушка находилась в прострации, переживала это горе глубоко в душе. То, что для обычной женщины являлось нормой, для нее стало огромной трагедией. Невольно вспоминала непристойности, которые вытворял с ней Максим, и внутри все связывалось в тугой узел.

Предательские слезы вновь хлынули из глаз. Она старалась не всхлипывать, чтобы не создавать лишний шум, но получалось плохо. Немного успокоившись, попыталась вылезти из-под Золотова — безуспешно. Ощущая тяжесть мерзкого потного тела, Мира до крови кусала губы, стараясь не зарыдать от отчаяния. Она была в ловушке, сил скинуть с себя эту тушу просто не осталось.

Помощи ждать не приходилось. Инга ясно дала понять, что, пока она в комнате с клиентом, никто не имеет права туда входить. Таковы правила. Даже если ее будут убивать, никто не откликнется. Мужчина, купивший девушку, становится для нее царем и богом, и она вынуждена исполнять все его приказы.

Терпеть стало невозможно. Мирослава, собрав последние силы, столкнула Максима и замерла в ожидании реакции. Он перевернулся на спину и как ни в чем не бывало продолжил спать. Преодолевая боль в мышцах, девушка выдохнула и сползла с кровати. Все тело сотрясала нервная дрожь, но Мира не намерена была отступать. Трясущимися руками натянула на себя одежду и бесшумно вышла из спальни. Осторожно прикрыв дверь, прислонилась к ней спиной и часто задышала. На негнущихся ногах она медленно брела по коридору, опираясь одной рукой на стену и время от времени позволяя себе небольшие перерывы, и наконец добралась до нужной комнаты.

Московская область. БО «Васильки»

Громов пошел ва-банк. Он не знал, как оправдается перед Бушиным и оправдается ли вообще, но искренне надеялся сохранить жизнь Ирине, полностью взяв на себя вину за этот опрометчивый поступок.

Тихо войдя в номер, приоткрыл дверь в красную комнату и заглянул внутрь. Увидев Иру, висящую на кресте, он забыл, как дышать. Конечности вмиг похолодели, а душа юркнула в пятки. Тимур готов был броситься к ней незамедлительно, но заставил себя остаться на месте, чтобы трезво оценить обстановку, и прислушался к разговору. Романова хамила в открытую, голос ее звучал холодно и жестко. Сразу же разгадав ее замысел, Громов не смел позволить претворить его в жизнь.

Шевцов замахнулся на нее, и Тим подоспел как раз вовремя, перехватил его руку и одним точным ударом отправил в нокаут. Ждал, пока Ира откроет глаза, ему необходимо было убедиться, что с ней все в порядке, но так, чтобы не выдать себя. Внешне он был холоден и спокоен, хотя внутри велась нешуточная борьба. Громов чертовски злился на Иру за то, что втянула их обоих в это болото, за то, что не послушала его и подвергла опасности, в первую очередь, себя. Но в то же время любовь и нежность никуда не делись из сердца, лишь отступили ненадолго под натиском негативных эмоций, чтобы с новой силой перейти в наступление. Ему безумно хотелось прижать ее к себе, успокоить и защитить от всего на свете, забрать ее боль себе, окружить теплом и заботой.

Но здравый смысл перевесил. Последним аргументом стала камера, расположенная в углу комнаты. Если Тимур хочет оправдать доверие Бушина, то даже тень сомнения не должна пасть на Ирину. Это только его инициатива забрать женщину — она ничего об этом не знает!

Глубоко вдохнув, Романова с опаской открыла глаза.

— Тимур, — прошептала она, и волна облегчения тут же прокатилась по телу.

Дернулась ему навстречу, но от мощного спазма в мышцах искры посыпались из глаз, и тогда Ира дала волю слезам. Она отчаянно желала оказаться в руках Громова, таких сильных и надежных. Забыть обо всем, отдавшись ему на милость. Романова нуждалась в нем, в его поддержке и любви. — Тимур… Я… — попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле, перемешавшись с громкими всхлипами.

— Заткнись, — сердито процедил Тим, жестко вернув ее с небес на землю.

Ира непонимающе хлопала ресницами — совсем не ожидала, что наткнется на стену отчуждения. Паника вновь поселилась в сердце. Неужели словами, брошенными сгоряча, она убила все, что между ними оставалось, ту невидимую, но так явственно ощутимую связь? Он же пришел сюда, несмотря ни на что, спас ее от этого маньяка, тогда почему так холоден?