В плену желаний (СИ)

— Лен, я долго думал и пришел к выводу, что меня больше не устраивают наши отношения… Точнее, их формат. Пусть это прозвучит банально, но за этот месяц ты стала для меня очень важна. Ты нужна мне, и я не хочу делить тебя ни с кем, даже гипотетически. В общем, я решил, что готов попробовать построить с тобой отношения. — Хабаров открыл коробочку и протянул ее Елене. — Я думал подарить его в Париже, прости, что обстановка не самая романтичная, — он виновато улыбнулся. Переживал, что не сможет произнести все это и запнется где-нибудь на середине, но слова ему дались удивительно легко. Видимо, потому что шли от сердца.

Зимина нервно улыбнулась и непроизвольно облизнула пересохшие губы. Паника завладела сознанием, и мысли испарялись из головы, будто выкипевшие капли воды.

— Леш, я даже не знаю, что тебе ответить…

— Ничего не отвечай, Лен, если ты не готова, я пойму. Просто прими мой подарок, это тебя ни к чему не обязывает.

— Спасибо, — она надела кольцо на безымянный палец левой руки и вытянула ее вперед, любуясь маленьким сверкающим камушком.

В воздухе повисла неловкая тишина.

— Леш…

— М?

— А знаешь, я тоже.

— Что тоже?

— Тоже готова попробовать.

— Ленка… — Хабаров прижал ее к себе и хрипло прошептал в самое ухо: — Ты даже не представляешь себе, как я счастлив…

Мягкий, нежный поцелуй плавно перетек в более настойчивый и страстный. Его руки блуждали по ее спине, лаская сквозь гладкую ткань рубашки. Сладкое чувство эйфории переполняло обоих, хотелось делиться им и говорить о любви, но не вслух, а исключительно на языке тела.

Московская область. БО «Васильки»

Романова лежала в постели, отвернувшись к стене, и смотрела в одну точку. После ухода Тимура уснуть так и не получилось, а вставать, да и вообще шевелиться не было никакого желания. Пустота затягивала в свое болото, лишь навязчивые мысли, беспрепятственно возникавшие в усталом мозгу, мешали провалиться в темноту. Она хотела только одного — взять и перестать существовать, чтобы никого не видеть и не слышать, не думать и не зацикливаться на своих переживаниях.

В дверь негромко постучали. Ира плотнее укуталась в одеяло, не намереваясь выбираться из своего убежища.

— Инга… Можно к тебе? — раздался робкий голос Мирославы.

— Проходи, конечно, — ответила Томилина, приглашая девушку присесть. — Что-то случилось?

— Да, то есть нет… Я просто поговорить.

— Не стой ты там, садись вот рядом и рассказывай.

— Я хотела к Тимуру зайти, а Карина не пустила.

Противный холодок пробежал по спине. Романова повернула голову и, встретив сочувствующий взгляд Инги, заняла прежнее положение. «Опять он с Кариной, а про меня, наверное, уже забыл…» — Ира горько усмехнулась собственным мыслям. Как стремительно все менялось: совсем недавно она безропотно отдала Тимура другой, не желая вступать в борьбу, а сейчас пошла бы на многое, чтобы вернуть его. Вдруг поймала себя на мысли, что больше не ревнует, что готова быть второй, третьей, пятой — любой, только бы с ним.

Мирослава рассказывала про свое горе, про Золотова и первую ночь, но Ирина, погрузившись в раздумья, почти ничего не слышала. Биение сердца гулом отдавалась в ушах, она улавливала лишь обрывки фраз, но этого хватило, чтобы понять: что Громов с Мирой не спал. Еще одно несправедливое обвинение в его сторону… Как же она была слепа и глупа. Почему не захотела просто поговорить с ним, выяснить все спокойно? Зачем довела ситуацию до абсурда? Мучительно стыдно и гадко.

— Милая моя, — мягко произнесла Инга, когда Мирослава закончила делиться подробностями. — Он не сделал с тобой ничего ужасного, миллионы людей в мире занимаются этим ежедневно. Это называется секс. Просто он, видимо, не знал, что ты совсем неопытна. Ты ему сказала?

— Нет.

Романова задумалась над словами Инги. Интересно, почему она не входила в состав этих миллионов? Ее сексуальная жизнь была скучной и однообразной. Кирилл, по натуре своей законченный эгоист, получив удовольствие, поворачивался на бок и засыпал, совершенно не задумываясь о потребностях жены. С оральным сексом дела обстояли еще хуже. Ира его не любила — не понимала прелести облизывать чужие половые органы, но мужу это нравилось, поэтому временами она уступала настойчивым просьбам и мужественно терпела у себя во рту его член. Кир же никогда не отвечал ей взаимностью, считая подобного рода ласки неприемлемыми для мужчины, а Ира никогда и не просила, смущаясь при одной только мысли об этом.

— Ну вот, в следующий раз обязательно скажи.

— Следующий раз? — Мира наивно полагала, что все ее мучения завершились. Она просто не готова была встретиться с Максимом еще раз.

— Конечно, он будет приезжать время от времени и заниматься с тобой сексом, — спокойно пояснила Томилина.

— Нет, только не это…

— Дурочка, радуйся! Лучше один Золотов, чем десяток таких уродов, — она показала раны на своем теле.

Мирослава в ужасе отшатнулась.

— Кто это с тобой сделал?

— Один клиент.