В плену желаний (СИ)

Зябко поежившись от пронизывающего ветра, Лена запахнула полы тоненького плаща и направилась к Леше. Хабаров открыл заднюю дверь и, вытащив из машины огромный букет ярко красных роз, вручил их Елене.

— Ты потрясающе выглядишь, — прошептал мужчина, оглядывая ее с ног до головы, но так и не решился прикоснуться к ней.

— Спасибо, — Зимина вдохнула запах цветов, пытаясь скрыть свое смущение. К такому пожирающему взгляду она не была готова. Да и вообще, не понимала, как себя вести, какая-то неловкость сковала обоих. Нестерпимо хотелось прижаться к нему, ощутить жар его кожи и вдохнуть такой забытый аромат, но Лена сдержалась, подарив Алексею лишь обворожительную улыбку.

Хабаров тоже не знал, что говорить, он чувствовал себя подростком на первом свидании. Вроде бы взрослый мужчина, а робел, как пацан, даже ладони моментально вспотели от волнения.

— Так и будем в гляделки играть, или все-таки поедем? — озорно улыбнувшись спросила Елена.

Леша улыбнулся в ответ, помог ей сесть в машину и, заняв водительское кресло, завел двигатель.

Московская область. БО «Васильки»

Сразу после ужина все охранники базы собрались в кабинете управляющего. Каждый понедельник Бушин устраивал планерки, чтобы подробнее расспросить обо всем, что случилось в выходные, и узнать результаты данных им заданий.

Когда за последним из мужчин закрылась дверь, Гитлер встал со своего места и, приблизившись к стоящим в одну линию охранникам, смерил их внимательным взглядом, отмечая про себя ничего не значащие мелочи. Не укрылись от него и злостные взгляды, которые бросали друг на друга Андрей и Тимур. Просматривая камеры, Адольф видел их ссору в баре, но разобраться в ее причинах так и не смог. Решив не откладывать это дело, Бушин начал именно с них.

— Громов и Гринев, — громко произнес он.

Двое мужчин, ни слова не говоря, вышли вперед.

— Итак, расскажите-ка мне, из-за чего скандал у вас приключился? — вежливо поинтересовался управляющий.

Андрей трусливо опустил голову, перекладывая ответственность на Тимура и заставляя его оправдываться за двоих.

— Не сошлись во мнениях, — пояснил Громов, стараясь быть предельно корректным. — Сами разобрались уже.

Тим непроизвольно сжал кулаки. Воспоминания того вечера до сих пор болью отзывались в его душе. Надежды на то, что с утра все будет по-другому, не оправдались. Наоборот, с каждым днем осознание собственной никчемности и бессилия перед ситуацией давило все больше.

— Точно разобрались? — прищурившись, недоверчиво переспросил Бушин. — Повторения не будет?

— Инцидент исчерпан? — осведомился Громов, испепеляюще глядя на Гринева, и протянул ему руку.

— Исчерпан, — подтвердил Андрей и пожал протянутую ладонь.

— Ну и славненько, — довольно заключил Гитлер. — Тогда продолжим. Давайте по порядку. Кто начнет?

В следующие полчаса охранники поочередно докладывали управляющему о том, что делали девушки, за которых они отвечают, в выходные; об их клиентах и происшествиях. Затем Адольф Михайлович перераспределил всех по категориям, кому-то из женщин повысил ценник, а кому-то, наоборот, понизил, и, наконец, передав всех новеньких в надежные руки охранников, удовлетворенно кивнул.

— Вопросы есть? — уточнил он, прежде чем распустить своих подчиненных.

— Есть, — подал голос Гринев и вышел вперед.

— Слушаю тебя, — обратился к нему Бушин.

— Я хотел спросить про судью.

Тимур напрягся. Недавно потухший вулкан с новой силой ожил внутри него. Закипевшая злость готова была лавой вырваться наружу.

— А что с ней? — удивился управляющий. Вспомнив про Романову, он недовольно поморщился, жалея о том, что их игра не удалась.

— Она же до сих пор ничейная, — отметил Андрей. — Отдайте ее мне. Я хочу научить ее послушанию.

Смысл сказанных слов дошел до Громова мгновенно, и внутри у него все похолодело. Мысли лихорадочно метались в голове, он пытался придумать, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Если Гитлер отдаст Иру Андрею, то одному только Богу известно, что будет дальше. Нервно сглотнув, Тимур представил, как этот урод жестко подминает ее под себя и грубо насаживает на свое достоинство. Шумно выдохнув, Громов постарался отогнать неприятные фантазии и сосредоточиться на разговоре.

— Точно, надо же назначить над ней кого-то. Ну, если никто не против… — многозначительно протянул Бушин, окидывая всех присутствующих пронзительным хищным взглядом.

— Я против, — громко возразил Тимур и услышал, как Гринев от злости скрипнул зубами, но его это мало волновало. Решился бросить ему вызов и во что бы то ни стало защитить Ирину.

— Все, кроме Гринева и Громова, свободны, — распорядился Адольф Михайлович и, когда за последним охранником закрылась дверь, продолжил.

— Обоснуй, — сказал он, внимательно всматриваясь в лицо Тима, норовя разглядеть, какие эмоции обуревают его, но ничего не вышло — оно было не проницаемо. Холодная маска безразличия надежно прятала под собой все истинные чувства Громова.