В подарок – смерть

Бармен был совершенно седой и добродушный человек лет под шестьдесят. По всей-видимости он был частым посетителем барбер-шопа и гордился своей седой бородой и шевелюрой. Он нравился Тони, словно был его старым другом. Народу у стойки было мало. Посетители подходили и тут же рассаживались за столики, сновали официантки в коротких платьях и колготках в крупную сеточку. Бармен протирал стаканы, стойку и то и дело подходил к Тони – подлить виски, которые тот заказал к своему стейку с кровью вместо шнапса.

– А мне это знакомо! – заметил бармен, ткнув пальцем в книгу Соловьёва, когда Тони уже порядком захмелел.

–Неужели? – Тони поднял на него заплывшие глаза. – И как? Интересно?

–Ну, если вы интересуетесь философией, то, конечно, интересно. Я в своё время в вузе отучился по этому направлению.

Тони оперся на стойку, чтобы удобнее говорить с мужчиной, который стоял выше.

– А мне это всё это ин… индифферентно! – с трудом выговорил он, улыбаясь. – О чём он толкует?

– В двух словах не объяснить. Это же философия.

– А я и не тороплюсь. Только стакан надо наполнить.

– В таком случае, – бармен вернулся с бутылкой, – извольте. Основная идея такая – государство должно быть теократическое, христианское. Это единственный путь для всеобщего благоденствия. Чтобы всех объединяла вера, любовь и стремление к лучшей жизни. Чтобы воздвигнуть град небесный.

Бармен тут же переключился на заумный философский язык и Тони стал его понимать с трудом. Однако, ему нравилось слушать эти рассуждения. Ему казалось, что этот разговор помогает ему «работать» над собранными документами.

– И почему же не получается так сделать? Если это верный путь?

– Может потому, что люди малодушны… Кто знает… Не все умеют верить. Для этого духовность должна быть, а она убита. Всё, ниже плинтуса, – он провёл рукой где-то внизу, показывая, где находится духовность. – Сейчас люди верят только в то, что видят собственными глазами. А бога познать нашим скудным умом и ограниченными чувствами – невозможно – он постучал пальцем по книге Канта. – Вот им, например, покажут бога, докажут его существование, а они и тогда не поверят. Люди оскотинились.

Тони осушил в очередной раз бокал, чувствуя, что уже не может удерживать мысли.

– Так это не люди виноваты, – проговорил он. – Это раньше надо было думать этим… церковникам. Или в той канцелярии. – С пьяной улыбкой он показал наверх.

Бармен смешал виски с колой и протянул официанту.

– Так думали… Развитие общества и веры всегда шло рука об руку. Вначале общество было дикое, и этим людям бог должен был являться в таком образе, чтобы они его для начала боялись. Это были примитивные первые верования. Потом общество стало постепенно развиваться, росла духовность, росли табу в обществе. Люди стали понимать, что бога не нужно бояться. Они стали пытаться приобщиться к нему. Стали устраивать празднества, чтобы почувствовать радость соприкосновения с высоким. А потом, когда общество вышло на новую ступень, люди осознали, что они могут в любви объединиться с божественным, познать даже то, что умом понять нельзя. – Он усмехнулся. – Разговорился я.

– Нет, мне на самом деле это очень интересно, – возразил Тони. – Продолжай, брат.

– Вот и должны были люди объединиться в единой вере, строить уже мировое государство, которое бы зиждилось на гуманных христианских ценностях. И тогда духовность масс бы поднималась за счёт духовности индивидуумов. – Он вздохнул. Видимо много думал по этому поводу и переживал. – А в итоги сейчас число верующих в России, наверное, чуть больше, чем тысячу лет назад.

– Зиждется… – проговорил Тони забытое слово. – Зиждется… А что было тыщу лет назад?

– Я так, образно. Крещение Руси было. А теперь вот живём в этом отравленном химическом мире и охотимся друг на друга. Что уж говорить о морали. – он улыбнулся. Да и здесь не подходящее место для таких разговоров. Атмосфера не способствует.

– Подожди, подожди минуточку! – пролепетал Буллит. – А что было бы, если доказали бога, рай, там? Как думаешь? Просто мнение такого человека, как ты…

– Думаю, мир бы перевернулся, если честно. Мы ведь живём не по заповедям. Как же не украсть? Как не поухлёстывать за чужой тёлкой, да ещё и доступной? Как не купаться в роскоши? Если люди перестанут к этому стремиться, если им скажут, что смерти нет, что жизнь дальше вечная, но тут, на Земле – это только короткое испытание перед вечным блаженством или вечным мучением. Вся индустрия рухнет. Все компании, правительства – всё перестанет существовать, перестанет быть важным. Это будет своеобразный конец существующего мира.

–Вот! – Тони погрозил в воздухе указательным пальцем, словно ждал именно этих слов. – Вот! Конец всему придёт! Золотые слова соловьёвы.

– Но так не должно быть. Вера она на то и вера, чтобы существовать без доказательств. Она Аврааму вменилась в праведность. Просто вера сама по себе. А что в ней толку, если докажут, что бог сидит где-то, что можно на него в телескоп взглянуть, например? В этом вся фишка.