В подполье можно встретить только крыс…

Подружилась Зинаида за мое отсутствие и с Гинзбургами. Это очень помогло и мне установить добрые отношения не только с Аликом, но и с Ириной и Людмилой Ильиничной. То же самое произошло и с Лавутами. Я в свое время знал только Сашу. Теперь в наш круг попала и его жена Сима, и мы узнали и полюбили его дочь, милую молодую «мамочку» Таню.

Вскоре после моего возвращения примчался и Сережа Ковалев. Вспоминали прошлое. Друзей, которые теперь далече — за кордоном: Толя Якобсон, Борис Цукерман, Юлиус Телесин, Александр Есенин-Вольпин и еще многие. Особенно волновала нас судьба А. Якобсона: «Как он сможет с его любовью к России, прожить без нее?» Теперь нам известно — не смог! Покончил с собой.

Но прервем рассказ о встречах. Поговорим немного о делах. Дел было много. Обо всех не рассказать. Я расскажу о последнем периоде своей правозащитной борьбы, описав некоторые наиболее важные события этого периода. Начну рассказом о нашем отношении к подготовке Хельсинкского совещания. Советская печать в то время много писала об этом. Но дело выглядело очень далеким от завершения. Я лично считал, что подготовка не завершится никогда и совещание не состоится. В разговорах с друзьями я аргументировал это следующим:

Хельсинкское совещание — это «фокус», трюк советской дипломатии с целью уклониться от мировой конференции.

Главная задача всякой мирной конференции — провозгласить прекращение состояния войны. А это практически означает вывод всех войск с чужих территорий. Советский Союз не хочет выводить свои войска. Он хочет бессрочно оккупировать захваченные районы и держать оккупационные войска в готовности к дальнейшей агрессии. В силу этих причин мирная конференция Советскому Союзу не нужна.

Вторая по важности задача мирной конференции — установить послевоенные границы между участвовавшими в войне государствами. Но Советскому Союзу важны только те границы, что определяют рубеж, с которого он намеревается вести дальнейшую агрессию. Эти границы, пока советские войска не двинутся вперед, он изменять не хочет, а другие его не интересуют. Ввиду этого и по второму вопросу мирная конференция ему не нужна. В числе других задач данной мирной конференции несомненно возникнут и следующие вопросы:

— об объединении Германии;

— о государственной независимости трех отданных Гитлером Сталину прибалтийских государств — Эстонии, Латвии, Литвы;

— о компенсации государствам, которые помимо их воли были превращены агрессорами в арену истребительных и разрушительных сражений второй мировой войны, а также о гарантиях от повторения подобного в будущем. Конкретно речь идет о Белоруссии, Молдавии и Украине.

Очевидно, что в связи с постановкой последних вопросов потребуется решать и вопрос о форме участия в мирных переговорах всех перечисленных шести государств, а также о привлечении к решению названных вопросов народов заинтересованных стран — проведении под строгим международным контролем референдумов и плебисцитов. Советский Союз — противник постановки на обсуждение вопросов указанного характера. Он предпочитает считать эти вопросы решенными. Тем более он не хочет допустить ни в какой форме народы оккупированных его войсками стран к участию в мирных переговорах.

Таким образом, позиция Советского Союза в отношении мирной конференции абсолютно ясна. Эта позиция крайне негативна, что, я считал, ясно и западным дипломатам. Понятна, думалось мне, и причина такой позиции: агрессивным намерениям больше всего соответствовала обстановка неразрешенности противоречивых ситуаций. Если Запад хочет мира, а он его безусловно хочет, он должен добиваться мирных переговоров и не позволять своим дипломатам отвлекаться на совещания, преследующие единственную цель — увести в сторону от мирной конференции. Хельсинкское совещание было именно таким — уводящим в сторону. Поэтому, я был уверен, оно никогда не состоится.

Но оно состоялось. 1 августа 1975 года навсегда войдет в историю как величайшая победа советской дипломатии и как позорнейшая страница в истории западной дипломатии.

Чего добивался Советский Союз, ратуя за Хельсинкское совещание?

Подтверждения международным правовым актом своего права удерживать территории, захваченные силой во время войны, и содержать на этих территориях свои войска… любой силой и в любой группировке. Все это Хельсинкский Заключительный акт дал Советскому Союзу. Теперь ему мирный договор больше не нужен, и говорить о нем он не станет, пока действует Хельсинкский Заключительный акт.

А что же получил от этого акта Запад?