В погоне за «Босфором»

– Ты его предупредила?! – взревел Алан, отвешивая женщине увесистую оплеуху. – Признавайся, шлюха!

Но Аза поклялась жизнью обеих их дочерей, что ничего Печерскому о подозрениях Алана не рассказывала, более того, жена заявила, что любовник и не подозревает, что ее будущий ребенок – от него. Она говорила так убедительно, что Алан ей поверил – не могла же мать врать, поклявшись жизнями своих дочерей.

Гедоев понадеялся, что его заказчик появится в борделе на следующий день, но этого не случилось, и только к концу недели торговец понял, что Вано избегает встреч с ним. Если тот не ожидал мести Алана из-за жены, то почему не спешил получить привезенные им деньги? Нет, видно, все-таки подозревал, раз даже соглашался расстаться с такой огромной суммой, лишь бы не подвергать себя опасности.

Алан решил реквизировать золото Печерского, и сразу же оказался перед вопросом, куда его вложить, ведь явно негоже, чтобы такие деньжищи лежали мертвым грузом – они должны работать и приносить доход.

«Можно отнести их Барусю, сказать, что в работу отдаю, – размечтался Алан, – у него, говорят, много заемщиков, человек он надежный. Буду сидеть, ничего не делая, только денежки получать».

Радужная перспектива разбилась о суровость действительности: Барусь обязательно поинтересовался бы, откуда у мелкого торговца появилась такая сумма в золоте, а там, глядишь, и в полицию сбегал бы. Нет, вариант с ростовщиками не годился, но тогда оставался лишь Конкин. Алан чертыхнулся, ведь отношения с подельником у него постоянно балансировали на грани драки. Конкин безбожно занижал цену на привезенный гашиш и при этом забирал большую часть себе на том основании, что давал Алану аванс.

– Да, деньги есть – а вложить некуда… – пробормотал Гедоев, пересчитывая в своей холодной парной золотые червонцы Печерского, их оказалось ровно двести штук, и вдруг в его голове мелькнула счастливая мысль:

«Аванс! Я верну Конкину аванс и заберу обратно товар, хочет – пусть берет по той же цене, что и другие. Хватит ему сидеть на моей шее, свесив ноги!»

Алан спрятал кошели в тайник под полатями, запер баню и направился к маленькому лазу между дворами. Он раздвинул две доски и оказался во дворе соседа. Гедоев уже собрался постучать в дверь дома, но та сама распахнулась, и на пороге появился хозяин дома. Волосы соседа были всклокочены, как будто тот только что спал.

– Чего нужно? Не договаривались же, – процедил Конкин. – Что-нибудь случилось?

– Да ничего, просто дело есть…

– Ну, проходи, – посторонился сосед, пропуская его в дом.

Алан чувствовал, что Конкин раздражен его приходом, казалось, что он помешал чему-то, затеянному соседом, но тот выглядел только что вставшим с постели – значит, занят не был. Конкин недовольно засопел, кивнув посетителю на стул, и поинтересовался:

– Зачем пришел?

– Я пришел, чтобы отдать тебе аванс и забрать свой товар, твоя цена меня больше не устраивает.

– Вот как? А что же ты раньше думал, когда мои средства по полгода крутил? – удивился Конкин, и его узкие глаза недобро блеснули. – Тогда мои деньги тебе хороши были, а нынче, значит, уже в тягость?

– Сам виноват, – разозлился Алан, чувствуя определенную правоту в словах подельника, – ты давишь цену! С тобой работать совсем невыгодно.

– Что же тебе выгодные покупатели авансов на полгода не дают? – поинтересовался Конкин, – а я – плохой человек – тебя деньгами снабжаю и процентов не беру.

– Больше это не понадобится, – отрезал Алан, – бери свой аванс, возвращай товар, разводимся мы.

– Это ты со своей шлюхой разводиться будешь, – зловеще процедил сосед, и яростная гримаса исказила некрасивое лицо, сделав его совершенно ужасным. – Ну, а я тебе развод дам – только когда сам этого захочу, так что иди пока домой, недосуг мне лясы с тобой точить, устал я.

Конкин настолько недвусмысленно сунул руку в карман широких плисовых штанов, что безоружный Алан испугался за свою жизнь. Он молча попятился к двери, и только захлопнув ее за собой, вздохнул свободно. Гедоев направился к лазу в заборе, пролез на свою сторону и задумался. То, что Конкин ему отказал, не удивило. Странно было другое: куда тот так спешил? Алан не поленился засесть у окна в мезонине, чтобы проследить за подельником. Ждать пришлось долго, но терпение Алана было вознаграждено: в сумерках дверь соседского дома отворилась, и оттуда вышел Конкин, а рядом с ним топала широченными шагами огромная рыжая женщина.

«Неонила! – узнал Алан. – Так вот кто был с ним, когда я полез с разговорами. Значит, эта коровища все слышала, и если до разборки меж нами дойдет, она против меня показания дать сможет».