В погоне за Дейзи(ЛП)

— Хотелось бы. Но это будет нечестно по отношению к Лоре.

Он недолго молчит, затем произносит:

— Придется рассказать ей о тебе пораньше.

Я приподнимаюсь и смотрю на него.

— Зачем?

— Если я этого не сделаю, она не смирится с тем, что наши отношения закончились. — Он притягивает меня обратно.

— О боже, все будут считать меня Злой Ведьмой Запада.

— Северо-востока, — поправляет он. — Ой! — Я шлепаю его по животу, и Уилл невольно напрягается.

— Это не смешно.

— Монако, — шутит он и прижимает меня покрепче.

Улыбнувшись, я расслабляюсь.

Мы довольно долго лежим молча, пока его дыхание не замедляется. Приподнимаюсь и вижу, что его глаза закрыты. Пытаюсь выскользнуть.

— Ты куда? — мямлит он.

— В кровать, — отвечаю я. — Тебе нужно поспать.

— Нет, останься. — Он тянет меня обратно к себе и, немного погодя, пытается выдернуть из-под нас покрывала и ерзает до тех пор, пока я не встаю и не помогаю ему их стянуть. Мы, все еще полностью одетые, залезаем под простыни и опять обнимаемся. Вскоре его дыхание вновь замедляется, но я еще долго-долго лежу без сна.

Просыпаюсь рано утром, птицы за окном только начали петь. Уилл спит на боку ко мне лицом. Очень хочется погладить его по щеке, но я сдерживаюсь. Затем он шевелится и открывает глаза. С минуту мы так и лежим в темноте, уставившись друг на друга. А затем он привлекает меня к себе, и мы молча целуемся. Поцелуй становится все глубже, все горячее, и меня начинает бить дрожь. И вот уже он расстегивает мои джинсы, а я — его, мы срываем футболки, и он опускается на меня.

Это так ярко, так пронзительно, но слишком рано заканчивается. Уилл находится во мне еще какое-то время, пока мы восстанавливаем дыхание, а затем скатывается с меня и притягивает назад в свои теплые объятия.

Вскоре он снова погружается в глубокий сон, но я то проваливаюсь в дремоту, то опять просыпаюсь. Так и лежу, пока заря наконец не становится ярче, и под жалюзи не проникает свет. Будильник Уилла трезвонит, он просыпается и потягивается, упираясь руками в спинку кровати. Смотрит на меня и сонно улыбается.

— Нам пора.

Кивнув, тянусь за своей одеждой, которая валяется рядом с кроватью. Если бы не обнаженность, я бы решила, что все произошедшее между нами было сном.

— Подбросить тебя до гостиницы? — спрашивает Уилл через полтора часа, в половине седьмого.

— Да, было бы здорово. Сегодня у нас вторая смена. — Вторая — то бишь та, что в восемь. С похмелья не лучше, чем первая.

Уилл заезжает на стоянку.

— Тебе лучше выйти первой, — предлагает он.

Я дотрагиваюсь до ручки, но он тянет меня назад.

— Если сегодня у нас не получится нормально поговорить, завтра позвоню.

— Хорошо. — Я отворачиваюсь, чтобы выйти.

— Дейзи…

— Да?

Положив руки мне на плечи, он привлекает меня к себе и целует.

— Увидимся.

— Пока.

Глава 18

— Ну что тебе, лишнего маффина жалко? Я тут с голоду помираю! — Толстый американец передо мной разражается смехом, пока я, подавив зевок, пополняю коллекцию кондитерских изделий на его тарелке шоколадным кексом. Позади него в гостевую зону входят родители Уилла, и я непроизвольно деревенею, вручая гостю блюдо.

— Спасибо, плюшка! — И, прежде чем уйти, толстяк снова заходится в хохоте. Рассеянно наблюдаю, как Трасты останавливаются поговорить с Лорой.

Утром Уилл и Лора прибыли на трассу вместе, и он не встречался со мной глазами. Лора выглядела безупречно в синем сарафане с белой каймой и белых туфлях на каблуках, и я уверена, что все здесь сочли их с Уиллом идеальной парой. При виде нее на меня накатывает волна ревности, за которой тут же следуют угрызения совести при мысли о том, что произошло накануне ночью.

Но вскоре ревность одерживает верх. Лора не похожа на женщину, переживающую, что вот-вот утратит любовь всей своей жизни, и ее уверенность меня беспокоит. Если она не волнуется, должна ли волноваться я?

Обдумываю, смогу ли выдержать просмотр гонки из гаражей в присутствии Лоры и родителей Уилла, когда Фредерик принимает решение за меня:

— Девочки, вы нужны в боксах. Соберите все необходимое на кухне, хорошо?

К тому времени, как мы добираемся до гаражей, Лора и Трасты уже расположились на половине Уилла. Раздражение и ревность переполняют меня, пока я разворачиваю мобильную кухню, они же втроем увлеченно болтают, не обращая на меня никакого внимания.

— Пойдем, посмотрим, нет ли в толпе знаменитостей, — предлагает Холли, зная о моих страданиях. Я с радостью следую за ней.

Когда мы перелезаем через стену, отделяющую боксы от стартовой решетки, меня вдруг посещает мысль о том, что где-то на трассе может быть Джонни Джефферсон, ведь это его домашний Гран-при, но, к счастью, бывшего нигде не видно. «Это было бы последней соломинкой», — размышляю я, хотя имей я выбор между присутствием здесь Джонни или Лоры, без колебаний предпочла бы Джонни. Считаю это доказательством того, что окончательно им переболела.