В погоне за Дейзи(ЛП)

Смотрю на маму и думаю, нужна ли мне эта правда. И что я с ней сделаю? Как ею распоряжусь? Есть ли в этом смысл, если Андреа умер? Скорее всего, нет. Не уверена, чего захочу в последующие годы, но, наверное, сейчас решать не обязательно.

— Думаю, пока что не стану ворошить прошлое, — заверяю я.

Мама печально улыбается и берет меня за руку.

— Я буду по тебе скучать, звездочка моя.

— Так меня называет бабушка! — удивляюсь я.

— Она так же звала и меня, когда я росла.

Услышав голос отца, мы обе вздрагиваем.

— О чем вы там шушукаетесь? Почему говорите на этом языке? — Он стоит в дверях и сердито на нас смотрит. Замечаю, что за ним в коридоре стоит кто-то еще, и понимаю, что это Мартин.

Мама тут же тушуется, но я чувствую прилив смелости.

— Мы говорим по-итальянски. Это наш родной язык. — Показываю сначала на маму, потом на себя.

— Это не твой язык, — выплевывает он. — Я тебя так не воспитывал.

Пытаюсь сохранить спокойствие. Знаю, что он нас не понимает, и поэтому чувствует себя под угрозой.

— Здравствуйте, Мартин, — меняю я тему.

— Привет! — Он обходит отца и переступает порог гостиной. — Осталось два дня. У меня пока нет для тебя кабинета, но решил, что можно пристроить тебя в уголок в моем. Составишь мне компанию.

— Спасибо за предложение. — Сдерживаю сарказм, но получается все равно сквозь зубы. — Но, как я уже сказала отцу, мне придется вежливо отказаться.

— Дейзи, — перебивает отец. — Даже не думай.

— А она дерзкая! — радостно потирает руки Мартин. — Но мне нравится.

— Довольно! — повышаю я голос, вскакивая с дивана. — Я не стану на вас работать, потому что возвращаюсь в Англию!

— Ничего подобного ты не сделаешь! — рассерженно кричит отец.

— А ты попробуй ее останови, — внезапно вмешивается мама, и при звуке ее убийственно спокойного голоса мы все поворачиваемся к ней. — Мартин, не могли бы вы, пожалуйста, подождать в кабинете?

— С чего бы? — требует ответа отец.

— Спасибо. — Мама пристально смотрит на Мартина, и он исчезает.

— Как ты смеешь так меня позорить? — взрывается отец.

Не обращая на него внимания, мама поворачивается ко мне и спрашивает по-итальянски:

— Во сколько за тобой приедет машина?

— Я думала просто поймать такси.

— Но надо было вызвать водителя! — восклицает она.

— Что вы говорите? Что это значит? — Отец гневно переводит взор с меня на маму. Выглядит почти комично.

— Доеду на такси, — убеждаю я маму. — Я уезжаю, — перехожу я на английский, обращаясь к отцу. — У меня сегодня самолет.

— Только попробуй, — предупреждает он. — Ты от меня ни цента не получишь. Не смей!

— Не нужны мне твои деньги, — заявляю я, и голос ничуть не дрожит. — Я сама заработаю.

— Чем? — рявкает он. — Мытьем посуды? Чисткой картошки?

— Если понадобится, то да.

— Ты позорище!

— Пока, мама, — поворачиваюсь я к ней.

— Я тебя провожу, — предлагает она.

— А ну-ка сюда! — орет отец, когда мы выходим из гостиной. — Немедленно!

— Он это не всерьез, — шепчет мама в лифте.

— Еще как всерьез. Но это неважно, потому что я тоже всерьез.

— Знаю, — кивает она. — В этом отношении ты вся в бабушку.

«По крайней мере она точно мне родная», — с грустью думаю я и спрашиваю:

— Что будешь делать? Он будет очень зол, когда ты вернешься.

— Не сомневаюсь. Но он успокоится. А Кандида приготовила чудную баранью ногу. Это поднимет ему настроение.

Какая нелепая мысль.

Когда я прохожу на посадку, идет дождь, и когда самолет несется по полосе и взмывает в небо, я успеваю только пару секунд посмотреть сверху на Нью-Йорк, пока его не заволакивают тучи. Я солгала маме. Пройдет очень и очень много времени, прежде чем я сюда вернусь.

Глава 23

— Будешь? — Холли поднимает бутылку красного вина.

— А то.

Она улыбается.

— Только он тебе не понадобится. — Я показываю на штопор, который она вытащила из ящика стола, и подруга в замешательстве на меня смотрит. — Там крышка с резьбой.

— А-а-а... И ты это оттуда разглядела?

Я сижу за кухонным столом, а она стоит возле барной стойки в нескольких шагах от меня.

— Конечно. В том, что касается открытия бутылок с выпивкой, я профессионал.

— Боже, как мне тебя не хватало. — Холли откупоривает бутылку, наполняет два очень больших бокала и приносит их к столу.

— Спасибо, что приютила, — говорю я.

— Не за что. Оставайся, сколько пожелаешь. Понимаю, ты захочешь снова найти собственное жилье, но торопиться некуда.

Ладно, хватит.

— Холли, я знаю про Саймона. — Смотрю ей прямо в глаза.

— Ты… что? — тихо переспрашивает она.

— Я знаю, что у тебя с ним роман.

Холли бледнеет.

— Откуда? — шепчет она, падая на стул. — Об этом что, всем известно?

Мне немедленно становится ее жаль.

— Нет, нет, нет. Только мне. И Луишу.

— Луишу? — Похоже, она потрясена.

— Он никому не скажет.

— Откуда ты знаешь? Почему? Как он узнал? Как у вас вообще зашла об этом речь? — С каждым вопросом голос Холли звучит все громче.

— Послушай, все нормально, — сочувственно говорю я. — Я догадалась по тому, как ты вела себя с Каталиной. Вдобавок твои вечные исчезновения, когда мы жили в одном номере.

— Это было настолько очевидно? — тревожится она.

— Только для меня.

— А как же Луиш?