В погоне за Кассандрой (ЛП)

Том бросил на него резкий взгляд.

– Вши могут появиться у любого ребёнка, как у бедного, так и у богатого.

– Да, но... так ли уж нам нужен этот ребёнок в конторе?

Том проигнорировал вопрос и, кипя от раздражения, отправился на первый этаж.

Это нужно прекратить. Он не выносил заминок, паразитов и детей, а Баззл объединял в себе все три пункта. В данное время дня люди положения Тома вовсю решали деловые вопросы, ему тоже следовало ими заняться. Он даст мальчику несколько монет и скажет, чтобы тот больше не возвращался. Баззл не его забота. Жизнь парня будет не лучше и не хуже жизней тысяч других маленьких оборванцев, снующим по улицам города.

Проходя через мраморный вестибюль, Том заметил рабочего на высокой лестнице, украшавшего карнизы и оконные рамы пучками остролиста, перевязанными красными лентами.

– Что вы делаете? – требовательно спросил Том.

Рабочий с улыбкой опустил на него взгляд.

– Доброе утро, мистер Северин. Я вешаю рождественские украшения.

– Кто распорядился?

– Управляющий зданием, сэр.

– Но ведь ещё чёртов ноябрь не закончился, – запротестовал Том.

– Витрины универмага Уинтерборна уже украсили к Рождеству.

– Понятно, – пробормотал Том. Рис Уинтерборн с его неослабевающей жаждой наживы единолично начал сезон рождественской торговли раньше, чем когда-либо прежде. А это означало, что Тому предстояло пережить целый месяц праздничных мероприятий без возможности их избежать. Все дома и здания будут завалены вечнозелёными растениями и украшениями из позолоченного серебра, а все дверные проёмы - увешаны букетиками омелы. Почтовые ящики будут ломиться от рождественских открыток, праздничные объявления заполонят все газеты. Пройдёт бесконечное множество представлений, посвящённых рождению Христа. Стайки колядующих станут бродить по улицам и мучить невинных пешеходов своим фальшивым пением в обмен на подаяние.

Том вовсе не ненавидел Рождество. Обычно он переносил его с большим достоинством... но в этом году настроение отсутствовало напрочь.

– Мне перестать развешивать украшения, мистер Северин? – спросил рабочий.

Том изобразил на лице лёгкую улыбку.

– Нет, Миглз. Продолжай.

– Вы запомнили моё имя! – обрадованно воскликнул рабочий.

Том хотел сказать ему, что он помнит имена абсолютно всех, но сдержался.

Когда он вышел на улицу, на него налетел резкий пронизывающий ветер. Холодный настолько, что было невозможно вдохнуть полной грудью, казалось, лёгкие стали неимоверно хрупкими и могут разбиться вдребезги.

Скорчившись на краю каменной лестницы с метлой на коленях, ютился маленький угловатый ребёнок, Баззл. Одежда на мальчике напоминала тряпки из мусорного ведра, а на голове красовалась потёртая кепка. Сидя спиной к Тому, он почесал затылок и шею до боли знакомым жестом.

Маленький, никому не нужный человечек, выброшенный на обочину жизни. Если Баззл вдруг исчезнет с лица земли, мало кто станет грустить или даже обратит на это внимание. Какого чёрта, Тома должна волновать его судьба.

Но она волновала.

Проклятье.

Он медленно подошёл к Баззлу и сел на ступеньки рядом с ним.

Мальчик вздрогнул и, обернувшись, посмотрел на него. Сегодня во взгляде Баззла читалось что-то новое, зрачки напоминали зияющие чёрные дыры. Порывы ветра заставляли его ёжиться от холода.

– Где твоя новая одежда? – спросил Том.

– Дядюшка Батти сказал, что она слишком шикарна для меня.

– Он её продал, – сухо подытожил Том.

– Да, сэр, – ответил парень, стуча зубами.

Прежде чем Том успел высказать своё мнение о вороватом ублюдке, очередной порыв ледяного ветра заставил мальчика напрячься, чтобы сдержать мучительную дрожь.

Том неохотно снял пиджак из тончайшей чёрной шерсти, с шёлковой подкладкой, доставленный только на прошлой неделе из швейной мастерской "Стрикленд и сыновья". Он был скроен по последней моде: однобортный, без единого шва в поясной зоне и с отворотами на рукавах. Ну, почему Том не надел старый? Подавив вздох, он накинул роскошную деталь одежды на немытого оборванца.

Баззл тихо охнул от удивления, когда оказался в тёплом коконе из шерсти и шёлка. Он закутался в пиджак и подтянул к себе колени.

– Баззл, – проговорил Том, чувствуя себя так, словно каждое слово приходилось вытаскивать клещами, – не хочешь поработать на меня?

– Я уже на вас работаю, сэр.

– В моём доме. В качестве коридорного мальчика или ученика лакея. Или, возможно, твоя помощь понадобится в конюшне или в саду. Суть в том, что ты будешь жить и работать в одном месте.

– С вами?

– Я не сказал, что со мной. Но да, в моём доме.

Мальчик задумался.

– А кто будет подметать вашу контору?

– Думаю, ты мог бы приходить сюда по утрам, если хочешь. По правде говоря, Барнаби так взбесится из-за этого, что я даже буду настаивать на твоих посещениях. – Мальчик молчал, и Тому пришлось спросить: – Так что же?

Баззл почему-то медлил с ответом.

– Я не ожидал, что ты запрыгаешь от радости, Баззл, но ты мог бы хотя бы попытаться изобразить улыбку на лице.

Парень бросил на него крайне встревоженный взгляд.

– Дядюшке Батти это не понравится.