В погоне за красавицей

Он начал вытаскивать шпильки из ее волос и передавать их ей. Она напряглась, но ничего не сказала, даже когда ее каштановые волосы рассыпались по ее плечам. Она уткнулась в свои руки, зажав шпильки в кулаке, потом запрокинула голову, позволив массе волос упасть в воду. Река потянула их, и они окружили ее голову нимбом.

Теперь глаза ее были открыты, и она пристально всматривалась в него. Заткнув мыльную тряпочку за пояс своих кальсон, Джулиан взял в одну руку мыло, а второй намочил ее локоны. Их было очень много, и, трогая их, он испытывал какое-то порочное удовольствие. Раньше он никогда не обращал на женские волосы такого внимания. По какой-то причине купание Ребекки, мытье ее волос оказались гораздо более интимными, чем его сексуальные отношения с другими женщинами. Они давали ему такое острое наслаждение.

Он взбил пышную пену и втер ее в волосы Ребекки, а она все это время продолжала внимательно смотреть на него полузакрытыми глазами. От этого он почувствовал жар во всем теле и необычайный прилив возбуждения, несмотря на холод речной воды.

В конце концов ей все же пришлось закрыть глаза, чтобы в них не попало мыло. Джулиан нежно, но твердо массировал ей кожу головы. И она застонала от нежданного блаженства.

Его тело напряглось.

— Время смывать мыло, — хрипло произнес он. Она откинулась назад, стремясь погрузиться в воду по локти, но это чуть не утопило ее. Вместо этого он прижал ее к себе, обхватив руками за плечи. И слегка притопил ее.

— Доверься мне, — прошептал он.

— Я верю.

Проглотив внезапно возникший в горле комок, Джулиан позволил воде свободно протекать сквозь ее локоны. Ребекка, видимо, сообразила, что в другой руке он держит мыло, потому что подняла руки и стала прочесывать ими густые локоны.

В этот момент он заметил, что ее сорочка стала совсем прозрачной. Он увидел темные бутоны ее сосков, отвердевших от холодной воды. Он потрясение уставился на них, вдруг вспомнив, как ласкал их сквозь ткань ее одежды.

Он мог потеряться в ней. Ему хотелось попробовать на вкус ее тело. Так просто и легко было бы распустить шнурки у ее шеи, сдвинуть вырез сорочки и проследить ложбинку между ее грудей вниз… до крайнего предела…

Глава 17

Откинувшись назад на руку Джулиана, Ребекка ощущала себя такой гибкой… все ее кости словно растаяли от наслаждения. Вода, смывшая грязь и запахи Манчестера, больше не была холодной, а лишь бодряще освежающей. Течение реки слегка тянуло ее волосы, и она погрузила в них пальцы, освобождаясь от остатков мыльной пены.

Джулиан бережно обмывал ее лицо и шею, и это ощущение было неописуемо приятным. Кожа ее ожила под его руками и стала необычайно чувствительной. Она мучительно ныла от волнения и нежности, возбуждаемых его прикосновением.

Но теперь, держа ее в своих объятиях, он не произнес ни слова. Его необычайное молчание, странная неподвижность заставили ее наконец открыть глаза. Из любопытства. И тогда настала ее очередь задержать дыхание. Она лежала, откинувшись на его руку, а Джулиан смотрел вниз, на ее грудь, сосредоточенно, напряженно и жадно.

Может быть, теперь он наконец прикоснется к ней? Разделит с ней наслаждение, которого оба они так жаждали?..

Но в этот момент неподалеку, у берега, громко квакнула лягушка и с шумом плюхнулась в воду.

Джулиан вздрогнул и, словно очнувшись, перевел взгляд на ее лицо. Долгую минуту они не отрывали глаз друг от друга, и привычное слегка насмешливое выражение его лица сменилось на почти… торжественное.

— Разве ты не понимаешь, Джулиан, — прошептала она, — что я хочу заняться с тобой любовью?

Ответная его улыбка была полна сожаления.

— Этого я не стану делать, но покажу тебе кое-что из того, чего ты жаждешь… чего ты можешь ожидать.

— Но… — начала она.

Однако он пресек ее растерянность, наклонив голову и крепко поцеловав между грудей. Ребекка ахнула, мысли поплыли, хотя она и пыталась с этим бороться. Ей нужно было осознать и понять, о чем он говорит.

Но он уже распускал завязки ее сорочки и сдвигал мокрую ткань вниз, больше обнажая ее тело. Его губы последовали по этому пути, а затем язык нежно очертил контур ее груди. Сорочка задержалась на отвердевшем соске, а затем скользнула ниже, открывая грудь его взгляду и языку. Он осторожно лизнул один твердый кончик, потом другой, словно колебался между двумя сочными спелыми плодами и никак не мог выбрать. И каждое его движение отдавалось страстью в ее теле, заполняя его, как горячий шоколад… а вокруг струилась и ласкала вода.

«Но ведь он сказал, что не будет заниматься любовью», — подумала Ребекка, задыхаясь от блаженства, грозившего затопить ее мысли и разум. Он хотел подарить ей его, ничего не требуя взамен. Это было совсем не то, чего она ждала от мужчины.

Хотя это было самым трудным поступком в ее жизни, Ребекка положила руки ему на плечи и проговорила слабым голосом:

— Прекрати… — И потом с большей силой: — Прекрати!

Джулиан поднял голову.

— Не заставляй меня останавливаться. Только не сейчас, когда я ощутил вкус этого сладчайшего…

Она закрыла ему рот ладонью, уже содрогаясь.