В погоне за красотой

Антуан знал всех лионских галеристов и долго не мог решить, где лучше устроить выставку. В конце концов остановился на галерее «Клемушка», расположенной в квартале Круа-Рус. У него были очень хорошие отношения с ее хозяйкой Кариной. Зная ее пристрастия, он решил, что она может заинтересоваться. Он позвонил Карине, и действительно, она захотела узнать о его плане подробнее. По голосу Антуана она поняла, что речь идет о чем-то важном. И конечно, невольно подумала: выставка работ восемнадцатилетней девушки, покончившей с собой, может вызвать интерес журналистов. Всегда предпочтительнее, когда за творчеством стоит некая история.

По правде сказать, у Карины все эти соображения вылетели из головы, едва она увидела работы Камиллы. Карина и ее помощница Леа приехали домой к Изабель. Обе были покорены духовной силой, исходящей от рисунков. Карина быстро нашла между ними внутреннюю связь и тут же высказала несколько идей относительно выставки. «Вы хотите сказать, что согласны показать работы… моей дочери?» – пробормотала Изабель. Карина вначале даже не обмолвилась о выставке, настолько это ей представлялось само собой разумеющимся. Изабель опустилась на кровать дочери, взволнованная до глубины души.

Дальше все пошло очень быстро. Карина даже перенесла ближайшую выставку, чтобы освободить место для Камиллы. Антуан согласился быть куратором экспозиции. Он написал биографическую заметку, организовал издание каталога и разослал приглашения. Для него вернисаж означал конец очень болезненного периода и даже более того – начало новой эры. Поэтому символически он решил пригласить тех, кто играл определенную роль в его жизни. Среди них были его родители и сестра. Он никогда не забудет ее невероятное упорство и безусловную поддержку, которую она ему оказывала. Еще он позвал Луизу. Ее присутствие было очень важно. Она только спросила: «Можно я приду с ним?» Разумеется, Антуан согласился. На вернисаже он заметил, что она беременна. И что очень беспокоится, как он это воспримет.

– Я не знала, как тебе сказать…

– Поздравляю.

– Спасибо.

– Я очень рад тебя видеть, – продолжил Антуан.

– Просто замечательно то, что ты сделал для этой девушки. Она такая талантливая.

– Я ничего не сделал. Это она все сделала.

– Да.

– Мальчик или девочка?

– Девочка.

Антуан улыбнулся. Друг Луизы подошел к ним и обнял ее за талию. Он высказал несколько похвал в адрес Камиллы, и они оба отошли. Теперь Антуан увидит Луизу еще не скоро.

Отойдя немного в сторону, Антуан наблюдал за посетителями. Родители Камиллы, казалось, были счастливы. Их хвалили, словно картины написали они сами. Изабель и Тьерри стояли рядом, держась за руки, вместе выслушивая восторженные отзывы публики. Софи Намузян как раз им говорила, что видит в рисунках Камиллы все богатство ее внутреннего мира. Она была права. Все, что тут происходило, понравилось бы Камилле. Включая ритм.

Вечер быстро подошел к концу. Многие говорили, что придут еще, когда будет меньше народа, чтобы лучше рассмотреть работы. Карина и ее сотрудники попрощались с последними посетителями, затем Карина вручила Антуану ключи. «Потом закроешь сам», – сказала она с понимающей улыбкой. Карина догадалась, что после этого вечера Антуану захочется побыть наедине с Камиллой.

Матильда это тоже поняла. Весь вечер она держалась в стороне, чтобы не смущать Антуана. С того дня, как она высадила его у дома Камиллы, они виделись дважды. Разговаривали немного, в основном занимались любовью. Этот вернисаж отмечал некий этап и в их истории. Она любила этого человека, любила с самого начала. Сейчас она сделала ему знак рукой: «Я тебя подожду в машине…» Антуан смотрел на уходящую Матильду, и в голове у него проносились события последних недель. Как в приступе отчаяния он все бросил. И как удержаться в жизни ему позволила только интуиция, побудив искать работу в музее Орсэ. Он все выяснил и записал имя директора по персоналу: Матильда Маттель. Он прекрасно помнил минуту, когда записывал это имя. Матильда Маттель. Теперь он понимал: это как будто оракул возвестил, что он сможет выжить.

Антуан остался один. В этот момент он испытывал восторг. Он подошел к рисунку, который особенно любил. Автопортрет Камиллы. Он посмотрел ему прямо в глаза и прошептал несколько слов – так он иногда разговаривал с Жанной Эбютерн. И почувствовал на лице легкое дыхание – как будто мгновенную ласку.