– Полиция решила, что это раздел сфер влияния. Или товар не поделили. Полиция уже закрыла дело, списав все на криминальные разборки между двумя конкурирующими бандами. Там сейчас работает Зед с парой парней. Пытаются раздобыть записи с камер наблюдения. Мы все время с ними на связи.
– Хорошо. Значит, можно расслабиться. Но это не решает мой вопрос, – Эйслин посмотрела на брата.
– Какой? – непонимающе спросил Стефан.
– Сколько еще я буду так лежать?
– Мы же вроде только об этом поговорили, но, если ты не поняла, я могу повторить, – начал Стефан, но Эйслин его перебила.
– Я поняла. Четыре недели, не меньше. Я понимаю, что сейчас я, как боец не пригодна для нашей организации. Я не могу стрелять, не могу вести машину, не могу ничего из того, что ранее делала намного лучше других, – девушка в гневе ударила свободной рукой по кровати. Агата, закатив глаза, покачала головой.
– Потерпи, через определенное время ты вернешься в строй. Твои ранения, твое вынужденное бездействие, все это временное явление, – попытался успокоить сестру Стефан.
– Я знаю, – ответила Эйслин. – Дай мне сказать. Да, как боец я вышла из строя, но мой мозг в рабочем состоянии, в отличие от тела. Я могу поработать аналитиком, консультантом, могу помогать в разработке операций. Ты обещал мне, – с намеком произнесла Эйслин.
– Понимаю. Связь установят в течение двух часов. Компьютеры доставят тоже в это же время. Интернет у тебя уже сеть. А пока тебе хватит этого, – Стефан вышел, вернувшись через пару минут с ноутбуком. Протягивая гаджет сестре, он попросил. – Только не засиживайся до утра. Тебе нужно больше отдыхать.
– Есть, босс, – Эйслин, получив в руки долгожданную игрушку, потеряла к брату всяческий интерес. Стефан посмотрел на сосредоточенную сестру и, вздохнув, повернулся к Агате.
– Проследи, пожалуйста, чтобы этот трудоголик есть не забывал. Она же, когда работает, даже поспать забывает, что уж говорить о еде, – и он снова посмотрел на сестру.
– Иди, Стеф, – ответила Агата. – Я обо всем позабочусь, – Стефан вышел из комнаты, оставив девушек вдвоем.
Глава 7
Джей вытер пот со лба, оставив на нем черный след от моторного масла. Он с утра копошился в моторе мотоцикла, все больше понимая, что байк окончательно умер, и было бы гуманнее выбросить его на свалку. Но парень с ослиным упрямством перебирал и чистил каждую деталь уже в сотый раз. Футболка промокла от пота, и он давно уже снял ее и повесил на торчащий кусок арматуры, оставшись в джинсах. Наконец он выпрямился, с хрустом потянулся и вставил ключ зажигания.
– Ну, давай малышка. Покажи мне, что я не зря мучился с тобой уже три недели. Давай докажем всем, что тебя рано списывать со счетов, – он медленно повернул ключ и чуть нажал на ручку газа. Мотор чихнул пару раз, и почти сразу утробно заурчал, словно довольный сытый кот. Джей улыбнулся и погладил мотоцикл по глянцевому боку. – Молодец, крошка. Я в тебе нисколько не сомневался.
– Сэм прав, у тебя золотые руки, – послышался за спиной нежный женский голос. Джей резко оглянулся. Девушка стояла в дверях, полностью перекрывая вход, и рассматривала его.
– Кто вы? Как вы здесь очутились? Вы знаете, что это частная территория и вход на нее запрещен, – он старался придать своему голосу строгость, пряча за ней испуг. Девушка улыбнулась и сделала шаг в темноту гаража. Джей заметил, что в девушке была какая-то неправильность, но пока она стояла с солнечной стороны, он, глядя на нее против солнца, видел только нечеткий контур. Теперь же он понял, что у девушки полностью отсутствовала правая рука, а еще она хромала. Джей взглянул на лицо девушки и завис. Незнакомка была очень красива. Волосы цвета спелой пшеницы обрамляли совершенное по красоте лицо с высоким умным лбом, плавной линией скул и подбородка, с полными чувственными губами, маленьким, аккуратным, даже изящным носиком и прекрасными, но мертвыми серо-голубыми глазами. Девушка рассмеялась.
– Я знаю, что это частная территория. Мне разрешено здесь находиться. Я живу здесь уже три недели или чуть больше. Джон мой старый друг, – с улыбкой ответила она. Джей заметил, что появившаяся на губах красавицы улыбка, совершенно не коснулась ее глаз.