В погоне за мечтой

Мы с мэтром Власом находились в комнате отдыха, которую нам любезно предложил господин Сян-Дзыо. Возможно мне бы удалось ненадолго заснуть, но минималистическое убранство комнаты не располагало ко сну. Тонкий узкий матрас, на котором мэтр Влас просто не поместился, и непонятный валик под голову. Неужели местные жители спят на таком?

От нечего делать стали перетирать косточки Ашинарри. Мэтр попросил не распространяться никому откуда у меня появилась волшебная ромашка, которая сейчас пребывала в образе одуванчика. На вопросы велел отвечать, что “мэтр Влас экспериментировал, а результат подарил мне”. А еще предостерег — судя по всему здешний дракон действительно хочет «размножаться» и почему-то счет меня достойной чести стать матерью его ребенка. Во что это хотение выльется лет через пять-семь, пока не понятно, — Ашинарри из тех драконов, которые никогда не превращались в человека, и с непониманием и неодобрением смотрят на своих собратьев, имеющих человеческий облик.

— Алиар родился человеком (я знал его еще ребенком), но смог переродиться в дракона. Свой человеческий вид он ценит, ведь его супруга так и не смогла стать драконом, иначе Алиар отказался бы от нео. Ашинарри никогда не был драконом. Ну, на сколько мне известно. И вряд ли он решиться сменить облик, даже ради такой симпатичной девочки как ты. К чему это я… драконы в человеческой ипостаси для сохранения рассудка приобретают полный набор всех чувств и желаний, характерных для человека.

— Сохранение рассудка?

— Ну прикинь: ты такая сильная и большая вдруг превращаешься в какую-нибудь комаришку, мелкую, слабую, которую можно пришибить одним щелчком и которая живет-то всего пару дней. Как ты себя будешь чувствовать?

— Не радостно.

— То-то и оно. Драконы очень болезненно переживают такую метаморфозу. Поэтому вместе с телом у них меняется и сознание. Так сказать очеловечиваются. В общем-то и обратный путь — из человека в дракона — весьма труден. Я бы даже сказал почти невозможен.

— А что надо сделать, чтобы стать из человека драконом. Ну кроме как иметь драконью кровь.

Мэтр понимающе улыбнулся.

— Праматерь была щедра к драконом, когда восстанавливала мир. Она даровала возможность драконам превращаться в людей — так они могла поддерживать и даже увеличивать свою популяцию, вступая в отношения с людьми. Но поставила сильное ограничение — не каждый носитель крови дракона может пройти обратный путь и стать из человека драконом. Никто не знает что надо делать, иначе драконов было бы гораздо больше. Это дело случая.

— Но почему Праматерь так поступила? Это не честно!

— Подумай сама, что случится если драконов будет намного больше. Намного больше властных, непредсказуемых, себялюбивый, безгранично сильных существ. Всего лишь через сотню лет ни людей, ни эльфов, ни других более слабых существ на континенте более не осталось бы. Драконы не терпят конкуренции, они не любят себе подобных, предпочитают уединение. Невозможно представить целое драконье государство с такой характеристикой.

— Но ведь Алиар дракон. И он управляет страной!

— Для полного одраконивания нужно время, сейчас Алиар больше человек, чем дракон. И Алиар по драконьим меркам очень юн. Но лет через сто-двести он забросит все государственные дела и улетит в горы, жить в одиночестве и покое.

Наступило тягостное молчание. Мэтр не торопился рассказывать что-то еще о драконах. А я вдруг подумала, что вопрос потери мамой Силы необходимо будет решить. Есть же всякие исследования, терапии по восстановлению магических способностей. Вдруг это поможет?

Часть 2.41

В школу я вернулась как раз к пятичасовому чаю. Быстренько поднявшись к себе в спальню, спрятала добытую у дракона ромашку под подушку и побежала в гостиную. Эми была уже там. И, как я боялась, была опять невероятно расстроена — сидела опустив голову и стирала уже мокрым платочком слезы со щек. Надеюсь рассказ о моих сегодняшних приключениях ее утешит и развеселит.

Мы с мэтром Власом поразмыслили и решили, что Эми все же можно рассказать о подаренной ромашке, только нужно будет предупредить ее, чтобы придерживалась «официальной версии».

Мой рассказ и вправду развеселил Эми. Но не надолго. Раскинув мозгами моя подруга решила, что тоже хочет посмотреть на настоящего живого дракона. Ибо я уже видела двоих — Натана и Ашинарри, — а она, Эми, ни одного. И стала приставать к мэтру с просьбами познакомить с каким-нибудь огнедышащим чудовищем.

Мэтр сопротивлялся недолго — через две недели он познакомил Эми с Натаном. Подруга была в восторге — дракон не только угостил ее кружкой парного молока, но и подарил ей свою чешуйку и даже покатал. Нет на загривок себе Натан ее не посадил — драконы никого и никогда не садят себе на шею — это величайшее бесчестье и позор, — он схватил ее лапами, как добычу, и пролетел пару кругов над своей горой.

Ромашка, кстати, стойко пережила все свалившиеся на нее катаклизмы — не помялась и не завяла. Только сияние немного поугасло. Я посадила ее в катку с эльфийской пальмой. Если не погибнет — заберу с собой в Академию.

Часть 2.42