В погоне за мечтой

– Раз тебе не понятно так, объясню напрямую, – не унимался Самогон. – Помимо тюрьмы и Рока там есть лаборатории со всевозможным оборудованием, где ставят эксперименты над всеми, кого дозоровцы ловят, будь то человек или мутант. И уверен, твой Трубодур принимает в этом непосредственное участие: и подопытных привозил, и оборудование доставлял.

– Хорошо, раз тебе так страшно, можешь со мной не идти. – Произнес я и, обойдя Самогона, отправился дальше.

Десять шагов… Пятнадцать… Двадцать… Послышались приближающиеся шаги, а потом Самогон поравнялся со мной и сказал:

– Черт с тобой, манипулятор хренов – пойдем и спасем твоего Трубодура.

– Что, не выдержал угрызений совести? – Улыбнулся я.

– Просто я буду единственный, кто всадит тебе пулю в лоб, если нас поймают.

– Ты не забыл, что оружие только у меня есть? – Спросил я Самогона, помахав ему калашом Торопыги. В ответ на это он достал из кобуры пистолет и помахал им перед моим лицом. Мы засмеялись.

Вернувшись к перрону, мы быстро его пересекли вместе с линиями путей и вскоре оказались за черным «покрывалом» в кромешной темноте. Не знаю, как мой дозоровский проводник ориентировался в темноте, но вскоре мы вышли к тюрьме, и мне пришлось признать: паршивое здесь место.

– Где держат заключенных и как их охраняют? – Спросил я Самогона, пока мы прятались в темных закоулках.

– Сейчас сам все увидишь. – Ответил он, и мы отправились дальше.

Бродя по этому месту, глаза вскоре привыкли к темноте и смогли рассмотреть истину, в буквальном смысле. Наверное, не нашлось тех, кто добровольно сунулся бы в это место, кроме нас, а те, кто здесь очутился, так здесь и остались, поэтому тюрьму и не охраняли – заходи, кто хочешь, мы всем рады, – и мы спокойно проникли вовнутрь. И понял я, что это тюрьма, без подсказок: еще не оказавшись внутри, мы повернули в проход и нас встретили полные боли и отчаяния «Помогите» и «Спасите». Этот лучик надежды был очень мал, потому что я понял, что пленных много и большая их часть смирилась со своей судьбой. Пришлось признать, что Самогон был прав, а когда я увидел все своими глазами, признал и свое психическое расстройство, самое глубокое.

Оценить размеры помещения, в котором мы оказались после прохода, не удалось: его всего заставили клетками, в которых томились заключенные. А когда взглянул вверх, то чуть не проглотил язык вместе с тягучей слюной, не увидев края клеток, а только темноту, в которой они скрывались. Единственное, что радовало, помещение оказалось круглым, как и все те, что я видел ранее – хоть что-то знакомое есть. В центре стоял огромный металлический стол – надо полагать, разделочный, – с несколькими тумбочками вокруг, на которых лежали инструменты и стояло всевозможное оборудование.

Пока мы крались возле клеток, мне приходилось слушать эти жалобные, просящие «Помогите», «Спасите» и по немного сходил с ума. Не выдержав, я сказал Самогону:

– Слушай, а может…

– Айс, заткнись. – Тут же перебил он меня.

– Но ты даже не выслушал меня.

Остановившись, Самогон развернулся и прошептал:

– Ты хочешь освободить пленных. Мой ответ: нет. Я подписался только на Трубодура и его команду. И точка. – А после не спеша отправился дальше.

– Я понимаю, что им нужно помочь. И я согласен с тобой. – Негромко продолжил Самогон впереди меня. – Но ты что предпочитаешь: выполнить обещание, спася Трубодура и его людей, а потом самому выбраться вместе с остальными или спасти здесь всех, подняв шум на всей базе, и тогда подвергнуть опасности тоже всех? – В который раз признав правоту Самогона, я сжал кулаки и отправился дальше за ним.

Каково же было мое удивление, когда мы прошли еще один проход и оказались в настоящей тюрьме дозоровцев с камерами и заключенными в них. Тогда что находилось в том огромном помещении? Даже думать об этом не хочу. А если мы, наконец, попали в тюрьму, значит, здесь должны быть охранники или, лучше сказать, надзиратели. И они не преминули появиться.

Стоя на пороге тюрьмы, мы услышали шаги откуда-то впереди, поэтому пришлось срочно прятаться.

– Давай за мной. – Прошептал Самогон и направился по коридору навстречу шагам. Я не знал, что он задумал, но пришлось довериться.

Пройдя пару шагов, дальше по коридору я увидел дверь и понял, что задумал Самогон. Или нет? Потому что он прошел мимо нее и отправился дальше. Когда разочарование прошло, а мы продвинулись еще дальше, я увидел вторую дверь и вот к ней направился ветеран. Открыв ее, Самогон пропустил меня, а потом зашел сам, аккуратно закрыв за собой дверь. И вовремя, потому что через несколько секунд мимо двери прошли, но мы не двигались и даже не дышали, пока не послышалось, как закрылась первая дверь, пустив внутрь охранника.

– Черт, почему ты направился именно сюда? Чем эта дверь лучше той? – Спросил я Самогона на ухо.

– Там пост охраны, а здесь – подсобка: швабры, ведра, тряпки. – Объяснил он. Я поверил ему, потому что пахло тут и правда как в подсобке. А еще я, кажется, на тряпке успел поваляться.

– И сколько их там?

– Должно быть пять.

– Должно быть? – Не понял я.