В погоне за мечтой

– Молчи, если хочешь жить! – проскрипел откуда-то сверху не вызывающий доверия, явно разбойничий голос. А как же «пожалуйста»?! Мало того, что сразу на «ты» – такого себе даже король не позволяет… Хам!

Дверца кареты хлопнула, то ли выпуская невоспитанного пассажира, то ли впуская нового. Может, шумнуть, попытаться привлечь к себе внимание?..

– Что с девкой? – Такой вопрос не располагал к более близкому общению. На всякий случай я решила пока промолчать и послушать, что будет дальше. Голос нового персонажа звучал как-то странно – наверное, из-за преграды в виде стенки ящика.

– Как и положено, – хохотнул первый, тоже не слишком приятный, но все же слегка знакомый голос. – Визжала-а-а!

– Надеюсь, теперь она умолкла навеки?

– Не беспокойтесь, больше вы про нее не услышите!

Я и без того чувствовала себя в этом ящике, точно в тесном гробу, а такие разговоры бодрости не прибавляли. Пожалуй, и впрямь лучше пока голос не подавать.

Прислушиваясь к беседе, которая постепенно перешла в русло торгов по поводу оплаты оказанных услуг, я сама не заметила, как успокоилась и перестала паниковать. Стало даже интересно, во сколько же здесь оценивается человеческая жизнь – тем более что в данном случае речь шла о моей жизни! – но спорщики осторожно избегали называть вслух точную сумму, оперируя такими понятиями, как «аванс» и «половина». Заказчик прижимисто отказывался от выплаты остатка заранее оговоренной суммы, требуя твердых доказательств выполнения работы – лучше всего, по его мнению, для этого подошла бы голова вредной девки. Разбойник спокойным голосом доказывал, что с отрезанной головой ему в город соваться опасно: ну как мешок протечет – доказывай потом стражникам, что это не твоя… Вот если бы господин согласился съездить с ними в лес, там прямо при нем тело и откопают, и разделают на порционные куски. После последнего предложения строптивый заказчик моментально пошел на попятный, очевидно, понимая, что с той же легкостью его могут прикопать рядом с первой жертвой, и полностью расплатился, не протестуя даже против надбавки «за вредность».

Меж тем в моем ящике становилось не только душно, но и жарко. При каждом вдохе колючий мешок самым неприятным образом прилипал к лицу, да и вдыхать становилось все труднее. Легкие разрывались, перед глазами поплыли цветные пятна…

Наверное, я снова потеряла сознание, потому что не почувствовала, как открылась крышка ящика, сильные мужские руки вытащили меня наружу и стянули с головы мешок. Первый глоток свежего воздуха казался слаще меда… вторым и третьим невозможно было надышаться.

– Очухалась? – с грубоватым участием поинтересовался похититель – плечистый мужик с окладистой бородой, одетый небогато, но добротно и чисто. В городской толпе трое из пяти выглядели его братьями-близнецами. Грамотная маскировка!

– Вашими молитвами. – Насколько позволяли спутанные конечности, я постаралась отодвинуться подальше, на самый край каретного сиденья – очевидно, под ним меня и прятали, в отсеке для багажа. Традиция перевозки пленников в багажниках, оказывается, возникла куда раньше, чем появились первые автомобили…

– Поговорим?

– А у меня есть выбор?

– Верно мыслишь! – усмехнулся в бороду тот. – Заказ мне поступил, сложный, но и денежный. Ни много, ни мало – саму придворную чародейку навеки упокоить. Не в правилах лесного братства уговор нарушать, да только ведьма нам позарез необходима. А ты ведь все равно умерла.

– И стала призраком? – фыркнула я.

– Долго ли? – Достав из-за голенища высокого сапога кинжал с длинным лезвием, разбойник с показной невозмутимостью принялся чистить ногти – в условиях каретной тряски эксперимент опасный, однако у него получалось необыкновенно ловко. Что значит привычка!

Может быть, этим самым клинком он и проткнул несчастного Левушку… Меня передернуло.

– Так что у тебя есть выбор, – не обращая внимания на мою реакцию, продолжал злодей. – Или заказчик получит твою голову в подарочной упаковке, или… Если себя не жалко, может, она сумеет тебя убедить?

С этими словами бандит носком сапога подцепил противоположное сиденье, также оказавшееся крышкой багажного ящика. Свернувшись клубочком, похожая на пушистую кошечку, там лежала моя горничная.

– Машенька! – Позабыв о веревках, я рванулась вперед, не удержалась на связанных, онемевших ногах и потеряла равновесие. Толчок кареты отбросил меня назад, плотно усадив обратно на сиденье. – Если с ней или с ребенком что-то случится…

– Все зависит только от тебя, – развел руками убийца. – Одно только слово! Говорят, вы, аристократы, всегда выполняете свои обещания.

– Хорошо, согласна! – Я извивалась всем телом, но никак не могла избавиться от веревок: разбойник явно знал толк в узлах и петлях – одна такая давно по нему плачет!

– Вот, сразу бы так. – Вновь достав страшный кинжал, он в мгновение ока перерезал связывающие меня путы. Сбросив на пол обрезки веревок, я бросилась к Машеньке. Слава богу, живая! То ли крышка второго ящика прилегала неплотно, то ли щели в стенках пропускали больше воздуха, но горничная… спокойно спала. Даже похрапывала тихонько.