В погоне за мечтой(СИ)

А после тебя вновь попытались скрутить – и это через час с лишним, – и у них это получилось, но ты вырвался и все понеслось по новой. Увидев, что трое бойцов не могут справиться с каким-то жалким сталкером, решил выйти на сцену четвертый боец, и пожалел, что назвал тебя жалким. Точнее, пожалела – как оказалось, в команде Грецова имеется девушка и довольно симпатичная, – вновь улыбнулся Самогон, но мне было не до этого. Правда, и ветеран вскоре похмурел и продолжил: – Дрались вы, конечно, стояще, прямо загляденье, никто даже не решился ввязываться. Так продолжалось минут двадцать, может, дольше. Девчонка поняла, что перестает справляться, поэтому попыталась тебя усыпить, ударив в сонную артерию, но тут она удивилась: ты даже не почувствовал ее удара. Я тебе больше скажу, ты даже попытался ее поймать. Лишившись маски, она вырвалась, но твой удар ногой в грудь отправил ее прямиком на балкон и чудо, что она успела зацепиться за перила, иначе тебя Грецов точно убил бы и плевать, что ты ему нужен. – Я сначала хотел спросить, что Грецову понадобилось от меня, но решил все-таки дослушать рассказ Самогона. – У капитана лопнуло терпение, и он приказал хоть как тебя схватить, а после вколол тебе вторую дозу. Но и это тебя не остановило! Ты брыкался и пытался освободиться, но парни крепко тебя держали. Хотя это единственное, на что они были способны в тот момент. На протяжении десяти минут три человека, а потом еще и Грецов, держали тебя, но ты не останавливался. Троица уже взмолилась, чтобы капитан вколол тебе третью дозу, но тут ты окончательно обмяк и остался лежать на полу. Тебя продолжали держать еще минут пять, а после, когда удостоверились, что ты затих, перенесли на диван и оставили, уйдя залечивать раны. Хорошо, что нашлись те, кто решил проведать тебя, и обнаружили многочисленные ушибы, раны, переломы и много еще чего. В итоге, у тебя: сломано пять ребер, гематома в боку и на спине, сломана челюсть, вывих практически каждого сустава, вплоть до пальцев ног и руку, а еще несколько внутренних кровотечений. Но не только поэтому ты не можешь шевелиться – в тебе пять пачек обезболивающего и много каких еще препаратов, которые не дают открыться ранам. Но все-таки команда Грецова хочет сказать тебе спасибо: у каждого из них не настолько все плохо, как у тебя, зато в сумме они побеждают. – В этот момент Самогон рассмеялся, но я не оценил его чувство юмора. Я вообще не мог улыбаться. Что же со мной произошло? Почему я вдруг начал драться во много раз сильнее, чем элитный боец, если Самогон не соврал насчет этих ребят? И это равнодушие к ударам. Я даже сейчас не чувствую боль – хоть мне и вкололи достаточно препаратов, такие раны не остаются без следа. Да, я с рождения отличался низким болевым порогом, но не настолько же. Но не это меня грызет: я покалечил Вика и Кошку. И если первый отделался малой кровью, то девчонка… Я чуть ее не убил! И вот как я теперь посмотрю ей в глаза? Да, возможно, она меня простит, приняв во внимание то, что я не контролировал себя, но осадок на душе останется. Не у нее – у меня.

– Не бери в голову, Айс. – Произнес Самогон, отсмеявшись. – Они, конечно, злы на тебя – а кто бы на их месте не злился, – но сказали, что ты обязательно должен рассказать о своих способностях.

– Мне нечего им рассказать. – Строго произнес я, смотря в потолок и думая о том, что же сказать капитану, как мне извиниться перед ним и его людьми.

– А мне расскажешь? Честное слово, я никому не расскажу.

– Самогон, ты не понял? Мне нечего рассказывать, потому что я ничего не знаю. – Повысил я тон, посмотрев на ветерана.

– Ладно, ладно, не кипятись, это всего лишь шутка. Я понял, что ты ничего не знаешь, но все равно интересно, как такое возможно. Может быть, ты чего-то не договариваешь? Или есть то, что вполне возможно повлияло на тебя, но ты об этом не задумываешься? – Самогон как-то странно посмотрел на меня, с прищуром, как будто пытался поймать меня на вранье или выпытать нужную информацию. Жаль, что я не могу пошевелиться.

– Завязывай, Самогон. Что такого может случиться с человеком, что он начинает драться, как шаолиньский монах? – Улыбнувшись, спросил я у него.

– Ну мало ли. Ты живешь уже два года в самом опасном на планете месте, где есть много аномалий и еще больше мутантов, при этом не забывай про Выбросы и артефакты. Что-то из этого списка могло повлиять на тебя, ведь ты не родился в этом мире.

– Нет, я ничего не знаю. – Устало произнес я, положив голову на диван. – Если бы что-то и случилось, то я бы уже давно заметил это.

– Тьфу ты! Вижу, с тобой нужно напрямую говорить. – Расстроено проговорил Самогон. – Давай, рассказывай, как ты попал в этот мир.