В погоне за Мексикой

Халач-Виник как будто не слышал безумного голоса испанца. Он смотрел на свою пирамиду, он любовался ее величием и красотой.

Огонь уже охватывал тело Халач-Виника. Нет, он не испытывал боли! Ему казалось, что он возносится вместе с дымом и огнем вверх, к богам, как Кетсаль-, коатль. Может быть, он превратится в одну из многих звезд, которые светят по ночам. Халач-Виник вспомнил других богов. Очень давно, когда на земле была ночь и не было света, боги разожгли священный огонь. Первым в него вступил бог Текусицтекотл, и на небе вспыхнуло солнце. Следом за ним в огонь бросился бог Намаутцин, и на небе зажглась луна. Может быть, на небе зажжется еще одна звезда.

А бледнолицый продолжал безумно кричать одно и то же слово: «Золото! Золото!»

Глаза Халач-Виника были по-прежнему открыты. Он смотрел на пирамиду, на храм и на небо и ждал, когда огонь вознесет его туда.

Дон Франсиско бросил последний взгляд на пылающий костер, в котором скрылось тело Халач-Виника и подошел к накону Тепеуху. Взгляд его встретился с ненавидящими глазами накона.

— Золото! — сказал Франсиско, но након молчал, глядя по-прежнему с ненавистью на человека с белой кожей.

— Четвертовать! — приказал Франсиско.

Блеснул стальной меч, и рука накона отделилась от туловища. Блеснул во второй раз, в третий... Тело накона без рук и без ног лежало на земле. Лицо его было обращено к небу. В глазах не было мучений и страдания. Глаза смотрели мужественно, так же, как они смотрели всегда.

Теперь командир испанского отряда чувствовал свою полную власть над жителями этого огромного города. Он взял с собой нескольких солдат и монаха, в руках которого было святое знамя с крестом, и они поднялись по широким ступеням храма. Свет едва проникал сюда через небольшие окна, прорубленные в каменных стенах. В парадном углу стоял идол, лицо которого было помазано кровью. Тут же — огромная, как стол, каменная плита, поддерживаемая головами атлантов. На плите были следы свежей крови. Наверное, совсем недавно здесь принесли кого-то в жертву.

Монах приказал солдатам выбросить из храма идола и смыть кровь с каменной плиты.

Монах установил христианское знамя с крестом в том углу, где был идол, и солдаты стали загонять в храм индейцев.

Индейцы входили в храм, испуганно смотрели на крест. Мугукут вошел в храм вместе со всеми. Знамя с крестом вызывало у него отвращение. Ему хотелось растолкать людей, подойти к знамени, разорвать его и убить этого ненавистного человека в длинной черной одежде.

Но рядом со знаменем стояли бледнолицые в железных латах со страшными трубами в руках.

Монах высоко поднял правую руку и перекрестил всех, кто собрался в храме.

Монах говорил о том, что позорно" поклоняться идолам, что есть только один настоящий бог — Иисус Христос. Все, чему верили индейцы, — это обман. Они напрасно отдавали жизни юношей и девушек богам.

Индейцы смотрели на знамя с крестом, на монаха. Слова его, переведенные на язык майя, не доходили до их сознания — они вспоминали недавнее прошлое.

Когда жрец произносил молитву с пирамиды, можно было видеть небо. Молитва уносилась к богам...

Монах закончил свою проповедь и заставил всех индейцев по очереди поклониться Христову знамени с крестом.

Индейцы выходили из храма. Отсюда, с верхней площадки, был виден весь древний и великий город. Опустевшая пирамида, на верху которой уже никогда не появится Халач-Виник, поле для игр, на которое никогда не выйдут защитники бога дождя и бога ветра, каменная платформа для танцев.

Командир Франсиско и монах в сопровождении солдат шли к храму, где работал ученый жрец, занося в книгу «Судьбы майя» все, что происходило в это страшное время.

Может быть, в эту минуту ученый жрец писал о вторжении бледнолицых и смерти Верховного правителя майя Халач-Виника.

Франсиско постучал мечом в дверь храма. Но ученый жрец не открыл ее. Солдаты налегли на дверь. Солдаты били в нее прикладами. Дверь не поддавалась. Она была сделана из крепкого дерева сейба. Наконец дверь открыл ученый жрец. Он смотрел на испанцев, явно не понимая, зачем они пришли в этот храм.

Франсиско оттолкнул жреца.

На каменном столе лежали раскрытая книга и кисточка, на которой еще не высохла краска. Испанский монах подошел к книге и перелистал несколько страниц. Переводчик объяснил ему, о чем говорится в книге.

— Значит, это противная нашему богу рукопись! — воскликнул монах. — Сжечь!

Солдаты вытаскивали книги и бросали их в еще пылающий костер, на котором только что сгорело тело Халач-Виника.

Ученый жрец подбежал к огню, обжигая руки, стал выхватывать книги. Сначала это забавляло солдат. Но потом один из них выхватил меч и со всего размаха ударил по спине ученого жреца. Жрец упал в огонь, и его тело сгорело вместе с историей великого народа майя.

Мугукут не мог больше переносить этого позора. Он подбежал к бледнолицему солдату и со всей силой ударил его кулаком по голове. Бледнолицый покачнулся и упал. Мугукут выхватил его меч и побежал к лесу. Многие индейцы устремились за ним.