В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI-XX веках

Как и во Франции и Великобритании, контракты на производство вооружений в России предоставлялись уполномоченными на это комитетами промышленников. Они сумели увеличить ежемесячное производство снарядов с 450 тыс. в начале 1915 г. до 4,5 млн в сентябре 1915 г.; развитие остальных отраслей военной промышленности было приблизительно таким же[475]. Однако прибыли росли даже быстрее, чем производство, и в 1916 г. инфляция вышла из-под контроля, таким образом продемонстрировав степень тяжести военных усилий для экономики России. В период между январем и декабрем 1916 г. цены возросли почти в четыре раза и заработная плата попросту не поспевала за их ростом. Хуже всего было то, что крестьяне все больше теряли интерес к поставкам произведенного ими продовольствия на рынок, поскольку товары широкого потребления стали дефицитными— если не сказать, недоступными.

В подобных условиях претерпели изменения также сельские модели поддержания существования. В 1917 г. на рынок попало лишь 15 % существенно сократившегося урожая, тогда как в 1913 г. этот показатель составлял 25 %. Поскольку большая часть пшеницы потреблялась вооруженными силами, города оказались перед лицом катастрофической нехватки продовольствия. В результате в 1917 г. показатели уровня промышленного производства устремились вниз, а вслед за ними упал и морально-психологический уровень войск[476].

Разумеется, свою роль сыграла и нехватка боеприпасов на фронте, однако бесцельная трата ввиду слабой дисциплины ведения огня и неудовлетворительная согласованность действий русской артиллерии и пехоты сыграли в постигшей царские армии катастрофе гораздо большую роль, нежели тогда было принято считать[477].

Наступление в Галиции 1916 г. показало, что русские все еще могли одерживать победы над австро-венгерскими войсками. Однако цепь поражений от германских войск в 1915–1916 гг. показала, что одного численного превосходства для противостояния уровню подготовки кайзеровской армии было недостаточно. Однако в 1916 г., когда Берлин сосредоточился на западном направлении, вначале попытавшись овладеть Верденом, а затем отбивая атаки союзников на Сомме, русские вновь получили возможность для проведения наступательных действий. Для Германии это означало необходимость обретения способности вести активные действия на оба фронта. Именно это и намеревался сделать принявший в августе 1916 г. верховное главнокомандование Гинденбург.

Управленческая метаморфоза в Первой мировой войне. Вторая фаза. 1916–1918 гг.

Прежде чем приступить к рассмотрению ознаменованной интенсификацией германской мобилизации в военных целях новой фазы конфликта, имеет смысл остановиться и рассмотреть некоторые основные аспекты военных усилий. Последние стали вносить глубокие изменения в старые модели европейского общества даже до того, как успели наложить свой отпечаток климатические изменения последних двух военных лет.

Самым важным основным изменением было внедрение методов массового производства артиллерийских снарядов— как и почти всех видов вооружения пехоты. Более крупные изделия не могли быть производимы столь же легко, хотя к концу войны конвейерные линии по сборке автомобилей, грузовиков и авиамоторов стали стандартными повсеместно. Особенно верным это было в отношении Франции и Соединенных Штатов, где сопротивление рабочих столь радикальному отходу от привычных производственных методов было гораздо меньшим, нежели в Германии и Великобритании[478]. Как мы убедились в седьмой главе, метод массового производства после американской войны 1812 г. уже применялся в производстве стрелкового оружия в Соединенных Штатах, а соответствующее станочное оборудование после Крымской войны экспортировалось в страны Европы. Столкнувшиеся во второй половине XIX в. с проблемой постоянной нехватки квалифицированных кадров американские предприниматели разрешили ее путем применения подобных автоматизированных технологий в других областях производства. Самыми заметными продуктами массового производства стали швейные и пишущие машинки. Однако в странах Старого Света в этом направлении мало что предпринималось до тех пор, пока внезапно разразившаяся Первая мировая война не потребовала огромного количества одинаковых изделий для военных нужд. Тогда-то фрезы и сверла, автоматизированный станочный парк и конвейер стремительно заняли свои подобающие места.