В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI-XX веках

Взлет ислама и создание раннего халифата, как ни одно другое масштабное событие в истории человечества, подтверждает значимость идей, которые способны оказать решающее воздействие на расстановку сил и определить долгосрочные пути развития человеческого общества. В условиях соперничества социальных структур в конкретном месте и промежутке времени, осознанный выбор и эмоциональная преданность могут явиться определяющими факторами победы того или иного пути. Возникновение и проповедь ислама на Ближнем Востоке придало импульс развитию урбанистического и бюрократического начала в противовес феодальному принципу военного и общественного устройства.

Наиболее выпукло воздействие ислама было продемонстрировано в Иране, где обратившиеся в новую веру местные кавалеристы отказались от прежнего военного уклада, на протяжении веков являвшего надежную защиту от угрозы со стороны степи. В итоге Иран вновь стал уязвим давлению кочевников со стороны степи, и с X века тюркские набеги (а позже — и правители) являются наглядным тому свидетельством.

До 1000 г. обязательность командной системы для мобилизации человеческих и материальных ресурсов в осуществлении широкомасштабных предприятий оставалась бесспорной. Ведение войн, сбор налогов, общественные работы и даже заселение приграничных земель проводились по приказу[24]. Когда правители обнаруживали, что искомое не может быть приобретено по приказу, им приходилось вступать в торг; и даже в самых успешных бюрократических государствах значительная часть внутреннего управления основывалась на системе сделок (явной или скрытой) посредством переговоров между центральной властью и наместниками в провинциях, землевладельцами, вождями, священнослужителями и другими личностями, наделенными властью.

Международные отношения имели тот же характер, что и внутренние властные взаимоотношения— с тем различием, что находившиеся в постоянном движении посредники сумели избавиться от подчиненности государственным командным системам, в политико-законодательных границах которых они выполняли свои задачи. Звание, титул или материальные привилегии, предоставляемые положением на иерархической лестнице были им неинтересны; такие люди искали пути возможно скорого и максимального увеличения прибыли от сделок в пунктах назначения (или по пути следования) своих поездок[25].

Однако подобный образ жизни имел свои ограничения: каждый, кто накапливал значительные средства и в то же время оставался вне структур военно-политического управления, сталкивался с проблемой охраны своих частных богатств. Только покровительство какого-либо влиятельного лица могло оградить от посягательств чиновников или командиров, в пределах досягаемости которых оказывались купец и его товар. Эффективная защита была дорогостоящим делом — настолько дорогостоящим, чтобы воспрепятствовать крупномасштабному накоплению частного капитала.

Более того, престиж представителей власти (т. е. государственных служащих и землевладельцев) в цивилизованных странах был настолько высок, насколько сильно было подозрительно-презрительное отношение общества к купцам и торговцам. Таким образом, каждый, кто преуспевал в коммерции, стремился приобрести во владение землю или каким-либо иным способом занять место в местной иерархической лестнице.

Соответственно, торговля и рыночные отношения, хоть и дошедшие с самых ранних времен[26], в цивилизованных обществах до XI в. оставались на подчиненных и ограниченных ролях. Большинство населения не участвовало в рыночных отношениях; традиции повседневной жизни являлись определяющими в жизни каждого. Масштабные подвижки в человеческом поведении, буде таковые случались, происходили, скорее, по велению правителей, нежели вследствие изменений в спросе и предложении или торговом балансе.