В погоне за наваждением. Наследники Стива Джобса

Оказывается, не только он, пара его сотрудников, кинокритик Богомолов и двадцать членов Союза кинематографистов, звонивших в это утро директору Дома кино, видели во сне эти треклятые похороны и немыслимое убийство лучшего режиссера России! Нет, оказывается, чуть ли не вся страна и даже жители ближнего и дальнего зарубежья видели сегодня ночью этот сон! Эфир не только «Полицейской волны», но и всех других радиостанций – от «Русских новостей» до «Эха Москвы» и «Радио „Дача“» – буквально захлебывался звонками радиослушателей, требовавших объяснить феномен этого всеобщего наваждения. По словам ведущих, даже в Америке и в Израиле русские эмигранты только об этом и говорили. Но никакие журналисты и никакие эксперты по психиатрии, включая знаменитых Владимира Шахиджаняна и Элину Ланго, не могли сказать ничего толкового, и единственное, что сумели сделать радиостанции для успокоения публики, – это взять интервью у самого Ростислава Сеевича и каждые пятнадцать минут повторять его по всем радиоволнам. В этом коротком выступлении Ростислав Шубин своим неподражаемым голосом и со свойственным ему чувством юмора сообщил слушателям, что слухи о его смерти весьма преувеличены, что он жив и здоров и, как заядлый любитель кинематографа, приглашает всех на Московский кинофестиваль.

Это, конечно, слегка успокоило публику, но, как оказалось, совершенно не успокоило руководителей МВД, ФСБ и других силовых структур. Да, едва майор Грущо дослушал по радио интервью Ростислава Сеевича, как в дверь его кабинета громко постучал старлей Кустиков.

– Товарищ майор! Включите телефон! Вам звонят из приемной министра!

Грущо поспешно включил свой служебный телефон, тут же грянувший телефонным звонком и – уже в трубке – недовольным мужским голосом:

– Алло, Грущо? Говорит помощник министра! Какого хрена, майор, вы в такой день выключаете телефоны? Вам что – погоны надоело носить?

Но в грозном голосе помощника министра майор опознал своего омского однокурсника и облегченно выдохнул:

– Ладно, Сережа, не финди…

– Не купился, засранец, – с сожалением сказал Сергей Заточный, полковник и с недавних пор действительно помощник министра. – Но имей в виду, я тебя покрываю последний раз.

– А что случилось?

– А ты не знаешь? Все силовики на ушах стоят! Наш президент допер, что этот гребаный сон мы все получили через Интернет. Понимаешь? Он опросил всех в Кремле и выяснил, что кто не пользуется русским Интернетом, тот и этого сна не видел! То есть он нас всех урыл, понимаешь? И теперь наша задача хоть как-то отмыться и найти, кто именно через Интернет забросил нам этот сон. Усек?

– Кажется, да… – проговорил Грущо, мысленно восхитившись оперативной смекалкой президента страны. – Но при чем тут я и мой Тишинский отдел?

– Стас, врубайся! Ты же опер! Тебя еще в Омске профессор Кравец нам всем в пример ставил!

– Преступление совершено на моей территории? – осторожно предположил Грущо.

– Ну, слава Богу, допер! – сказал Заточный. – Значит так, братан! Поскольку в этом сне состоялись похороны нашего кинематографа, а Дом кино и Союз кинематографистов действительно твоя территория, ты включен в следственную бригаду МВД по поиску создателей этого наваждения. И у тебя есть ровно восемь минут на то, чтобы оторвать от кресла свою умную задницу и прибыть на совещание к нам на Житную. Усек?

3 Совещание в верхах

– Никакая это не булгаковщина, и вообще перестаньте слушать по радио всяких Шендеровичей! – желчно говорил в совещательной комнате на седьмом этаже МВД высокий генерал-майор, удивительно похожий на знаменитого актера Евстигнеева. – Это пробный шар ЦРУ. С помощью Интернета они уже третий год сеют по миру свои оранжевые революции, а теперь принялись за Россию. Сколько, по-вашему, длился этот сон? Полчаса, пока процессия шла от Дома кино до Пушкинской? Ничего подобного! Любой сон длится не больше минуты, это научный факт. То есть ЦРУ заказало Голливуду минутный клип с похоронами и убийством нашего лучшего режиссера и через Интернет забросило эту пакость в наши сны. И это еще один аргумент, почему не нужен России никакой Интернет, а нужно, как в Китае, запретить его к чертям собачьим! Но наш президент сам сутками сидит в «Твиттере»…

– В Китае не весь Интернет запрещен, а только «Гугл», – вставил кто-то из сидевших за длинным столом для заседаний.

Генерал медленно повел евстигнеевскими глазами в сторону говорившего, и, пользуясь этой паузой, Грущо, пригнувшись, чтоб не привлекать внимания к своему опозданию, двинулся от двери к свободному креслу. Но тут же и замер – не столько из-за того, что все эти полковники и генералы, сидевшие за столом, разом повернулись к нему, сколько от ужаса, который возник в их глазах при его появлении.

– Извините… – произнес он в смятении, краснея и не решаясь сесть в кресло. – Мне про совещание только что сообщили, десять минут назад. А от меня до Житной… Разрешите сесть?

Однако какой-то штатский с офицерской выправкой вдруг ткнул в него пальцем: