В погоне за потрошителем с Грин-Ривер. Мои поиски убийцы 49 женщин

В начале дела «Бен Кэрол» у нас не было ничего, кроме не идентифицированного тела в машине. Не было ни свидетелей, ни орудия убийства, ни отпечатков пальцев. Прорыв случился, когда менеджер мотеля сообщил о крови, найденной в комнатах. Регистрационная информация, данная человеком при заселении, была ложной, включая автомобильные номера. Мы проверили все остановки в районе, сделанные тем вечером дорожным патрулём. В точку. Попался регистрационный номер с теми же буквами и цифрами, только в другом порядке.

Короче говоря, номер привёл нас к сутенёру и его «притону» с проститутками. Одну из девушек мы нашли в Портленде, Орегон, и после шести-семи часов допросов, она рассказала всю историю. Спустя двадцать три года сутенёр всё ещё находится в тюрьме штата. Урок этой «сказки» не в том, что мы с Сэмом были супер-копами. Урок в том, что убийцы почти всегда оставляют след, по которому их можно отследить. Они снимают комнаты, используют кредитные карты, их тормозят патрульные за превышение скорости. И даже в тёмном мире проституции, где каждый стремится к скрытности, можно отследить личности, разгадать тайны, раскрыть преступления.

Это не уникальная практика. У каждого патрульного офицера, детектива и сержанта, кто вышел на улицы в дни после обнаружения тел на Грин-Ривер, был подобный опыт. Мы считали, что кто-нибудь да видел убийцу. Кто-нибудь мог опознать его машину. Дать детальное описание внешности. Что-то, что могло помочь раскрыть дело.

– Не переживайте за меня. Я узнаю этого ублюдка, когда увижу его. Он, сука, пожалеет, если попытается что-нибудь сделать со мной. Я ему этого так не оставлю.

Как и все мы, Фэй Брукс сталкивалась с тем, что одна девушка за другой пропускали её предупреждения об «Убийце с Грин-Ривер» мимо ушей. Будучи ветераном отдела нравов, Фэй знала многих девушек с «Полосы», и они доверяли ей. В первые дни работы целевой группы, она встретилась с десятками из них. Никто не знал, кто был убийцей, но за себя они не особо переживали. Молодые и закалённые, они ошибочно полагали, что их «уличное чутьё» защитит их.

Мы с Фэй обсуждали эту проблему на регулярной основе в течении всего расследования дела Грин-Ривер. Что бы мы не сказали этим девушкам, они бы не ушли с улиц и не признали бы свою уязвимость. Ощущение опасности укрепилось, когда со временем мы установили личности трёх девушек, чьи тела были обнаружены 15 августа. Первое «попадание» случилось по отпечаткам пальцев, взятых с одного из тел и сопоставленных с отпечатками проститутки, задержанной нами в прошлом году. (Без сомнения она тоже думала, что у неё идеальное уличное чутьё.) С отпечатками шёл длинный перечень вымышленных имён: Марша Вудс, Белинда Брэдфорд, Белинда Вудис и так далее. В конечном счёте мы выяснили настоящее имя: Марша Фэй Чапмен.

Марша Фэй Чапмен, которую друзья называли «малышкой», была настолько миниатюрной и молодо выглядящей, что было тяжело поверить в её возраст – тридцать один год. Она была матерью троих детей и в отличие от многих других на «Полосе», тратила деньги на свою семью. А также поддерживала отношения с матерью. Именно она и опознала тело. Она рассказала, что недавно её дочь столкнулась с человеком, который ударил её рукояткой пистолета, обвинив в краже денег. Она сказала, что Марша пропала в середине июля. С тех пор о детях заботилась бабушка. Заявление о пропаже она подала 2 августа.

Для установления личностей оставшихся тел потребовалось приложить гораздо больше усилий. Мы отправили фотографии в ФБР и правоохранительные органы по всему Северо-Западу. Рисунки жертв были опубликованы в газетах. Мы начали отслеживать заявления о пропавших и одновременно с этим к нам приходили посмотреть на снимки их родственники. Я встретился с одной парой, Намоном и Мэрилин Маршалл. Их дочь – на самом деле Намон был её отчимом – пропала примерно три недели назад. Рассмотрев фотографии неопознанных девушек, они пережили шок и страдания. Да, одна из них была их дочерью. Звали её Синтия Хиндс.

Не представляю, каково было Маршаллам, когда они столкнулись с фактом, что их дочь погибла, став жертвой убийцы-садиста. Должно быть, для них это было также тяжело, как вернуться на следующий день и рассказать всё, что они знали о дочери. Миссис Маршалл призналась, что её 17-летняя девочка была проституткой. Синди проводила много времени в районе проституции в центре Сиэтла на Пайк-Стрит и на «Полосе».

После того, как детективы опросили более ста пятидесяти человек и отработали все зацепки, мы составили список имён для третьего и последнего тела. Стоматологические записи убедили нас, что это была 16-летняя жительница Кента, Опал Миллс. Я был тем, кто сообщил её родителям о возможной смерти их дочери и привёл их на опознание. Нет более душераздирающей сцены, когда родители узнают, что их ребёнок мёртв. Как и Маршаллы, родители Опал были опустошены. Но когда мы стали говорить об обстоятельствах смерти, они начали обороняться и даже злиться на меня.