В погоне за призраком

— Ради Бога, не обижайтесь! — добродушно заметил он. — Если даже я немного и любопытен, то это не со зла, уверяю вас! И прошу вас не упоминать больше ни о каком подчинении! Скажу вам по секрету, эта старая лиса Абрабанель время от времени придумывает что-нибудь необычное, а потом смотрит, как воспринимают это окружающие его люди. Он или таким образом шутит, или осуществляет какие-то свои тайные замыслы. Проникнуть в его мысли чрезвычайно трудно.

— Что вы хотите этим сказать? — подозрительно спросил Уильям.

— Ради Бога, не выдавайте меня, а то мне несдобровать! — рассмеялся Хансен. — Дело в том, что до сих пор я великолепно обходился без помощников. Да и сам Абрабанель измыслил эту синекуру, только когда вы попались ему на глаза. Он объяснил мне, что решил таким образом поддержать энергичного и честного молодого человека, дать ему шанс. Вам то есть.

Уильям немного растерялся.

— Вы хотите сказать, что я тут совершенно не нужен?

— Нет-нет, если наш коадъютор что-то решил, то это не пустые слова! — заверил Хансен. — У него непременно на вас какие-то виды. Думаю, когда мы прибудем на Барбадос, работа найдется для всех. Вы не представляете, эти острова — просто рай на земле!

У Харта невольно загорелись глаза.

— Вы имеете в виду таинственную страну Эльдорадо? — воскликнул он. — Там, где золотые слитки валяются под ногами, как простые булыжники?!

Улыбка опять тронула тонкие губы Хансена.

— Признаться, я ни разу не видел этой таинственной страны, — сказал он спокойно. — Даже не знаю, как туда добраться. Полагаю, что это вообще выдумки. Но в тех краях и без Эльдорадо человек с головой может сколотить состояние.

Но мы поговорим об этом позже, а сейчас лучше выбраться на палубу. Не слишком приятно сидеть в деревянном ящике, правда? А через неделю это будет просто невыносимо. Но деваться некуда. У меня тоже скромная каюта, — он постучал кулаком в деревянную стенку. — Там, за переборкой. А с другой стороны — винный погреб нашего капитана. Неплохо, да? Почти Эльдорадо. Хотя для нас столь же недостижима. Выдам вам еще один секрет. С вашим земляком, капитаном Джоном Ивлином, мне довелось встречаться и раньше, и скажу вам, что такого педанта и скрягу еще поискать! В том, что касается дисциплины, он сущее чудовище. Особенно он не любит пьяных на корабле. И еще женщин.

Присутствие очаровательной Элейны на борту для него настоящее испытание. Только золото ее папаши и интересы карьеры заставляют этого достойного мужа нарушить свои же правила. Видите, мы опять с вами заговорили о золоте! Скажите-ка лучше, как вам дочка?

— Мисс Элейна очень красива и получила воспитание, достойное настоящей леди, — сдержанно ответил Уильям.

К разговорчивому потомку Сима он не чувствовал никакой симпатии и вовсе не собирался делиться с ним самым сокровенным.

В ответ старший клерк и торговый агент по совместительству внимательно посмотрел на него и серьезно сказал:

— Вижу, что девушка произвела на вас впечатление! Да, у нее немало достоинств, это правда. Только настоящее чудо — это ее огромное приданое, предназначенное тому везунчику, который станет ее мужем. Но еще большим чудом будет, если старик решится отдать это приданое постороннему человеку. Понимаете меня? Ни вы, ни я претендовать на руку этой леди не сможем, потому что банкир готовит ее для такого же денежного мешка, как и он сам. Увы, так принято в этих кругах, дорогой Уильям! Романтические порывы здесь не в почете. Однако довольно! На воздух! Скорее на воздух!

* * *

Уильяму было над чем поразмышлять, когда, облокотившись о планшир и подставив лицо сырому с терпким запахом ветру, он смотрел на уплывающие в утренний туман верфи Плимута. К тому же он уже слишком заждался этой минуты — минуты, когда перед ним откроется необъятный простор без конца и без края. Ему казалось, что это будет похоже на второе рождение. Но теперь не только это волновало его. Слова Хансена эхом звучали в его ушах.

Значит, судьба очаровательной дочери Абрабанеля давно предопределена и расписана как по нотам, и даже робкие мечтания, смутившие душу Уильяма, оказывались с самого начала бесплодными, как выжженная солнцем земля Аравийской пустыни. Его непоседливый дядя Роберт бывал в тех краях и с большим чувством описывал их суровую красоту — Уильям представлял себе все так ясно, будто видел своими глазами.

Нежное лицо Элейны он мог увидеть еще яснее — стоило только повернуть немного голову. Она также с большим любопытством наблюдала за тем, как растворяются за кормой судна холмистые берега.